КТО СРАЖАЕТСЯ В РАЗВЕДКЕ
Труд, Москва, 18.12.2003 г.
Николай ДОЛГОПОЛОВ
ОНА ЛЮБИМА В НАРОДЕ. ГОВОРЯ О РАЗВЕДКЕ, РАЗВЕДЧИКАХ, ПОДРАЗУМЕВАЮТ МУЖЕСТВО, ИНТЕЛЛЕКТ, РИСК, НУ И, САМО СОБОЙ, ХОТЬ НЕМНОГО РОМАНТИКИ.
В КАНУН ДНЯ РАБОТНИКОВ ОРГАНОВ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ КОРРЕСПОНДЕНТ НАШЕЙ
ГАЗЕТЫ ВСТРЕТИЛСЯ С ПЕРВЫМ ЗАМЕСТИТЕЛЕМ ДИРЕКТОРА СЛУЖБЫ ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ
ВЛАДИМИРОМ ИВАНОВИЧЕМ ЗАВЕРШИНСКИМ. ЭТО ПЕРВОЕ ИНТЕРВЬЮ В ЖИЗНИ
ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКА.
Завершинский Владимир Иванович родился 24 ноября 1949 года в Челябинской области.
Окончил с красным дипломом филфак Карачаево- Черкесского педагогического института, но практически готовую диссертацию по русской филологии так и не защитил.
В 1970-м поступил на Высшие курсы КГБ при Совмине СССР в Минске. Отработав четыре года в контрразведке, был рекомендован на учебу в Краснознаменный институт имени Ю.В. Андропова.
С 1977 года — на оперативной работе во внешней разведке.
Из 33 лет, которые Владимир Иванович прослужил в системе, 12 провел в двух длительных зарубежных командировках.
С 1992 года полковник Завершинский - в Центральном аппарате службы внешней разведки (СВР). Через несколько лет был назначен руководителем одного из серьезнейших управлений СВР, которое возглавлял уже в генеральском звании в течение шести лет.
С ноября 2000-го — первый заместитель директора СВР. Генерал-полковник Завершинский — кавалер нескольких советских и российских орденов, был награжден и одним из высших боевых знаков отличия ГДР, а также афганским орденом. Особенно дорожит Почетным знаком "За службу в разведке" и званием "Заслуженный сотрудник органов внешней разведки".
33 года счастлив в браке, имеет
взрослого сына. Покорив в молодости многие вершины
Центрального Кавказа, стал мастером спорта по альпинизму.
— Владимир Иванович, не выдавая никому никаких секретов, все же напомню вам,
что впервые мы встретились в середине 90-х. Тогда,
признаюсь, особое впечатление произвела на меня показанная вами вроде бы и
невзрачная картонная или бумажная кружечка с ручкой из
двух частей. И притча о доводе короля, которую вы, отвечавший едва ли не за
важнейшее направление работы СВР, мне поведали.
— Эта чем-то пропитанная разовая посуда играла свою достойную роль при
утверждении многих решений, принимавшихся в том
управлении. Привезли ее сравнительно недавно два разведчика, которые
совершили промах, были арестованы и некоторое время
находились в заключении. Из этой вот кружки — одной на двоих — им давали
пить. Мы эту пару, конечно, вызволили, вытащили, они
возвратились, были награждены за стойкость и мужество. А предмет явно
тюремного обихода, мне подаренный, остался в управлении в
назидание тем, кто планирует и осуществляет разведывательные операции. На
стадии обсуждения каждый разведчик вправе высказать свое
мнение. Но если уж решение принято, тема закрыта, приказ надо выполнять,
иначе — беда. Но, бывало, некоторых заносило: да что вы там
осторожничаете, можно еще активнее, решительнее... И тогда я демонстрировал
несколько зарвавшимся эту кружечку — последний, как это
у нас называлось, довод короля. Действовало безотказно.
— Что-то я в этом новом кабинете кружечки не вижу.
— "Последний довод короля" остался в наследство моему преемнику.
— Владимир Иванович, вы сказали, что "разведчиков мы, конечно, вызволили".
Неужели никто из подчиненных не мучается где-нибудь на
чужих, далеких нарах, отбывая срок?
— Могу и сегодня подтвердить, что ни один кадровый сотрудник внешней
разведки не находится под арестом или в тюремном заключении
за рубежом. Никто не был задержан на длительное время с тем, чтобы его не
вызволили, не поменяли или не приняли других мер для
освобождения... Относительно недавний эпизод — офицеры внешней разведки
Энгер и Черняев, задержанные в США и вернувшиеся на
Родину.
— После такого заявления логично предположить, что и своих попавших в беду
агентов, "иностранных источников" вы тоже никогда не
оставляете без помощи?
— Жизнь преподносит разные сюрпризы. Иногда это воля президента "той"
страны, который вправе помиловать осужденного после
определенного времени. Меняется политический режим, к власти приходит другая
партия... Случается, к освобождению ведут
целенаправленные, скоординированные действия, в том числе и с участием
спецслужб. А еще бывало и такое. Некий адвокат Х., не стану
называть его хорошо мне знакомую фамилию, брал на себя обязанности по
освобождению наших людей и выстраивал для этого целую
линию. За одного своего разведчика мы, допустим, должны были отпустить в ГДР
двух западногерманских сотрудников БНД, освободить
арестованного в Венгрии английского шпиона... Многоступенчатая процедура,
несколько напоминающая достаточно сложный квартирный
обмен. Однажды для освобождения нашего весьма серьезного товарища пришлось
нам пригнать на один немецкий мост целый автобус с 23
людьми. Отдали им всех!
— Владимир Иванович, чувствуется, что вы провели долгие годы в Германии.
— Я горжусь, что больше 30 лет знаком с генералом внешней разведки ГДР
Маркусом Вольфом, после распада его страны неправедно
осужденным и выдержавшим вместе с женой Андреа весь этот немыслимый и
позорный прессинг. Вот уж кто не сломился. В борьбе двух
немецких спецслужб оперативные успехи Вольфа и его соратников были столь
очевидны. Но их, служивших в законно существовавшей
внешней разведке, в противостоянии, на мой взгляд, все равно победившей,
терзают до сих пор...
— Вы вернулись на Родину в нелегкое для разведки время. Тогда как раз полным
ходом шла перестройка всех спецслужб.
— Положение было тяжелое. Попали под пресс немыслимых парламентских
расследований, непонятных и, поверьте, совершенно
некомпетентных комиссий: где секретные архивы, где здесь отдел, в котором
сидят "натренированные убийцы"? Чушь! Но рвались,
требовали секретные документы, особую папку...
— А вы?
— Не пускал и не давал.
— Не было соблазна — плюнуть и уйти?
— Охватывали сомнения — служить или не служить? Что делать дальше, когда ни
черта не понимающие в нашем деликатнейшем деле тебя
вызывают и, попросту говоря, требуют выдать государственную тайну? Наверное,
даже хорошо, что я после возвращения месяцев семь
просидел в кадрах. Вот когда возникло чувство профессиональной солидарности:
если сейчас уйти, то на твое место придут те, чужие.
Развалят все, что только можно.
— Вы остались, но сколько же светлых голов разведку покинуло!
— Период был особенно сложный. Отношение общества к нам формировалось
соответствующее, во властных структурах понимание было
не очень... Доходило до того, что на покрытие всех текущих расходов разведки
за рубежом нам выдавали средства, скажем, в весьма
экзотической валюте: как хотите, так и работайте, меняйте или еще что. А уж
зарплата... И в разведке остались сражаться только желающие,
те, кто работал по убеждению. Кто после довольно мучительных размышлений
понял: надо сохранять то, что осталось. Спасать
профессионализм службы, спасать ее источники, держаться, сцепив зубы. И
тогда к нам пришел новый директор — Евгений Максимович
Примаков. Тогда, в трудные годы, он предложил мне возглавить один из важных
отделов. Назначая меня, как мы договаривались, на пять
лет, мы наметили, как, где, на каких направлениях расставить кадры. Чего в
первую очередь добиваться, на какие объекты проникнуть, где
добывать важную упреждающую информацию. Но терпения Евгения Максимовича
хватило ненадолго. Через года полтора-два он увидел
результаты работы отдела — они были приличными. И Евгений Максимович
предложил возглавить еще более крупное, более ответственное
подразделение. Я по ряду причин отказывался, выражал сомнения, просил
подумать. Но тут и прозвучала примаковская до сих пор
запомнившаяся фраза: "Ты думай, а мы будем решать". Вскоре пришел указ
президента. Аналогов его не встречал ни до, ни после:
освободить генерал-майора Завершинского от должности начальника управления и
назначить его на должность начальника управления.
— И даже название управления не указывалось?
- Без всякого названия. После чего Евгений Максимович Примаков и Вячеслав
Иванович Трубников представили меня в подразделении,
которым я и руководил шесть лет.
— Как я понимаю, вопросы о той работе задавать сложно.
— Чрезвычайно.
— А с кем вы работали?
— Со многими чудесными людьми, профессионалами высшего класса, Героями
Советского Союза и России.
— Например?
— С Героем Советского Союза Геворком Вартаняном. Сблизился и дорожу
отношениями с Джорджем Блейком. Думаю, этих двух славных
имен достаточно. А 24 ноября 2000 года последовал новый указ президента о
моем назначении первым заместителем директора.
— Прямо в ваш день рождения. Случайное совпадение?
— Думаю, да.
— Вы считаете себя везучим человеком?
— Наверное.
— Существует в разведке такой фактор, как везение?
— Конечно. Есть и везучие люди. Но у меня другая теория: иногда мелькнет
удача рядом с человеком, а он ее и разглядеть не успеет. Чтобы
увидеть удачу, надо иметь "соответствующую подготовку" и знания.
— У вас такое в наличии имеется?
— Вы хотите, услышать фразу: "Я заслуженно занимаю свой пост"? Признаюсь
вам, полагал, что на предыдущее место в СВР я пришел
навсегда, по ряду причин оттуда очень трудно уходить.
— А вы сами вербовали агентов?
— Естественно. Это называется "привлекал к сотрудничеству".
— В июле на 100-летии Абеля Фишера видел вас в красивом синем костюме, вы
его сами назвали вербовочным.
— Это у нас скорее шутка. Ты все время в повседневной одежде и вдруг
появляешься в элегантном костюме. Сослуживцы обращают
внимание: а ты сегодня в вербовочном костюме. Искренне полагаю, что
привлечение человека к сотрудничеству — это высшее проявление
профессионализма разведчика. И он должен выглядеть соответствующе и
внутренне, и внешне. Когда этот момент должен наступить,
проутюжьте еще разок ваш вербовочный костюм.
— Какова роль вашей службы в борьбе с исламским экстремизмом?
— Сложнейший вопрос. Ваш термин "исламский экстремизм" не поддерживаю и не
разделяю. Я бы скорее говорил не об исламском
экстремизме, поскольку ислам — многовековая религия и традиции у нее другие.
Речь о том, что как способ решения конфликта
используется религиозный фанатизм. Терроризм — это форма разрешения
конфликта грязным, кровавым методом. И без совместных
усилий борьба с ним невозможна. Сейчас во многих государст
вах наконец-то поняли это, и события последних лет действительно подтолкнули
ведущие спецслужбы мира к борьбе с международным
терроризмом. Контакты в этой сфере налажены практически со всеми. Конечно,
взаимодействуем и по чеченской проблеме. Многие
партнеры, справедливо считающие Чечню неотъемлемой частью России, а
чеченский терроризм — составной частью мирового терроризма,
оказывают нам посильную помощь. Соответственно, оповещаем партнеров о
возможных террористических угрозах и мы. Совместными
усилиями нам удалось выявить и нейтрализовать ряд таких экстремистских
организаций.
— Не очень хотелось бы задавать такой вопрос накануне праздника, но... Взрыв
у "Националя", захват заложников в Дагестане... Что делает
разведка для предотвращения подобных событий?
— Частично я уже ответил на этот вопрос. Мы хорошо осознаем ту степень
ответственности, которая лежит на российской внешней
разведке как одной из служб, участвующих в борьбе с такого рода
преступлениями. И в рамках своей ответственности СВР, поверьте,
делает все, чтобы обрубить зарубежную поддержку террористов, лишить их
всякого рода помощи извне, включая финансовую и
техническую. О конкретных наших действиях мы, по понятным причинам, говорить
не можем...
— В недавнем прошлом руководители СВР заявляли: разведка на территории стран
СНГ не ведется. Но теперь некоторые наши партнеры по
СНГ просто рвутся в НАТО. Не изменятся ли в связи с этим и наши постулаты о
вечной дружбе и взаимодоверии с близкими соседями из
СНГ?
— Подтверждаю, что СВР не ведет разведки на территории стран СНГ. Нам очень
не хотелось бы, чтобы нас вынудили отказаться от этой
позиции.
— Владимир Иванович, а как вы относитесь к разговорам о том, что вскоре
суперсовременная техника сведет деятельность работающего "в
поле" разведчика чуть ли не к нулю?
— Главный инструмент разведки и любой спецслужбы, которая себя уважает и
считает значимой, — это все-таки источники, человеческий
фактор. Считаю настоящими спецслужбами только те, которые в своей работе
умело сочетают оба разумных метода. Но все-таки наша
разведка делает ставку на работу с людьми.
— Раньше многих подталкивала в ваши объятия коммунистическая идея. А что
сейчас?
— Люди по-прежнему идут. Кого-то не устраивает однополярный мир. Кто-то
опасается, что прорывы в современных технологиях, в
создании нового оружия будут сосредоточены в руках лишь одного государства,
и это грозит большой бедой человечеству. А иные делятся
информацией, исходя из своих национальных интересов. Другие сочувствуют
России, уважают ее. Хочу обязательно подчеркнуть: создается
исключительно добровольная форма сотрудничества, мы не используем каких-то
нецивилизованных методов. И никакого шантажа.
— А как у вас сейчас с деньгами? Дают, если просите?
— Мы, конечно, не жируем. Но если разведке необходимо что-то для серьезного
мероприятия, то мы ни разу не получали отказа. Да и брали
мы всегда другим — эффективностью работы, преданностью сотрудников,
сосредоточенностью на главных приоритетах и направлениях
разведывательной работы.
— Иногда то утихают, то снова возникают дебаты о возможности создания одной
общей спецслужбы, о необходимости слить, укрупнить,
объединить...
— Вы подспудно намекаете: останется ли внешняя разведка самостоятельной?
Президент подтвердил, что реорганизация спецслужб
закончена. О том, что СВР остается самостоятельным органом, заявил четко и
однозначно. Но в то же время у нас разностороннее,
плодотворное сотрудничество с ФСБ и другими спецслужбами, силовыми
ведомствами, включая МВД и Минобороны. Все мы делаем одно
дело, отстаиваем национальные интересы России и обеспечиваем ее
безопасность. А без тесного взаимодействия не обойтись.
— Чувствуете востребованность Службы внешней разведки? Вы в середине нашего
разговора упоминали об относительном непонимании
между властными структурами и СВР в начале 90-х.
— Востребованность не сопоставима с прежней. Мы чувствуем свою нужность.
Необходимость президенту, которому мы непосредственно
подчиняемся. Директор СВР еженедельно бывает с докладом у президента, а при
необходимости и чаще. Сергей Николаевич (С.Н. Лебедев
- директор СВР, которому на днях перед профессиональным праздником присвоено
звание генерала армии, с чем его искренне
поздравляем. — Ред.) участвует в обсуждении всех государственных решений,
которые принимаются в областях, где требуется участие
разведки.
— Владимир Иванович, мы с вами беседуем почти три часа. Огромное спасибо,
что в канун праздника рассказали нашим читателям о
сегодняшних делах и заботах внешней разведки. И последний вопрос — о вас
лично, с разведкой не связанный.
— Будете спрашивать об увлечениях?
— Как догадались?
— Ну это же не первое ваше интервью с руководителями разведки в "Труде". А я
их читал внимательно. Есть у меня увлечение-
нумизматика. Коллекционирую монеты, связанные с историей России.
— Примите поздравления с праздником.
— Благодарю. Хотелось бы через вашу газету поздравить всех ветеранов СВР, ее
действующих сотрудников и коллег из дружественных
ведомств с общим профессиональным праздником. Пожелать им крепкого здоровья,
успехов и удачи тем, кто "в поле".