Онтология диалога как основная ценность культурного и религиозного опыта Rambler's Top100
РФФИ        Российский фонд фундаментальных исследований - самоуправляемая государственная организация, основной целью которой является поддержка научно-исследовательских работ по всем направлениям фундаментальной науки на конкурсной основе, без каких-либо ведомственных ограничений
 
На главную Контакты Карта сайта
Система Грант-Экспресс
WIN-1251
KOI8-R
English
Rambler's Top100
 

ОНТОЛОГИЯ ДИАЛОГА КАК ОСНОВНАЯ ЦЕННОСТЬ КУЛЬТУРНОГО И РЕЛИГИОЗНОГО ОПЫТА

Обзор Первого цикла международных философско-религиозных дискуссий,
16 -21 июня 2001, Санкт-Петербург

К.ф.н. Л.М. Морева (Санкт-Петербург)
Санкт-Петербургское отделение
Российского института культурологии

Первый цикл международных философско-религиозных дискуссий "Онтология диалога как основная ценность культурного и религиозного опыта" был инициирован Кафедрой ЮНЕСКО по компаративным исследованиям духовных традиций, специфики их культур и межрелигиозного диалога, созданной на базе Санкт-Петербургского отделения Российского института культурологии в ноябре 2000 года1. По существу данная встреча явилась продуктивным продолжением долговременной научно-исследовательской и организационной программы Международного центра фундаментальных исследований современной культуры, реализуемой СПб отделением РИК совместно с Философско-культурологическим исследовательским центром "Эйдос" (Санкт-Петербургский союз ученых) с 1997 года.2

Дискуссионный цикл проходил под эгидой ЮНЕСКО и при финансовой поддержке РФФИ (Грант РФФИ № 01-06-85051), а также при организационном содействии Санкт-Петербургского Научного центра РАН, Санкт-Петербургского союза ученых, Государственного музея истории религий, Государственного музея-заповедника "Гатчина", Санкт-Петербургских Духовных Академии и Семинарии.

К диалогу были приглашены ведущие ученые, философы, религиозные деятели и мыслители, представители различных традиций, конфессий и культур. Встреча получила благословение Его Преосвященства Константина, Епископа Тихвинского и Его Преосвященства Ровена Вильямса, Архиепископа Уэльского. В работе конференции принимали участие около 100 ученых из 17 стран мира, в том числе молодые исследователи и аспиранты (Австрия, Белоруссия, Бельгия, Болгария, Германия, Израиль, Испания, Италия, Канада, Польша, Россия, США, Тунис, Украина, Франция, Швейцария, Япония).

Встреча включала цикл дискуссий по следующим основным направлениям:
Компаративный анализ иерархии базовых ценностей в традиционных мировых религиях и новых религиозных течениях;
Психологические и этические проблемы межрелигиозного диалога;
Философия, искусство, наука, религия: перспективы возможного взаимодействия в пространстве современной культуры;
Множественность религий и самоидентификация личности: единство без унификации ?

Шесть дней работы включали в себя пленарные и секционные заседания по следующим тематическим циклам:
I. Размышления о горизонтах диалога.
II. Онтология диалога: метафизический и религиозный опыт.
III. Множественность религий и самоидентификация личности.
IV. Кросс-культурный и межрелигиозный диалог: исторические и психологические аспекты.
V. Диалог религии и искусства.
VI. Диалог в опыте мировых религий.
VII. Диалог в научном и художественном опыте.
VIII. Экзистенциальные размерности диалога.

В рамках дискуссионного цикла было проведено также заседание круглого стола: "ПРАВОСЛАВИЕ НА ПОРОГЕ ХХI ВЕКА: ОПЫТ И ПЕРСПЕКТИВЫ".

В своем приветственном слове официальный представитель ЮНЕСКО, куратор программы "Дорогами веры" Dr. Rosa Guerreiro (Division of Intercultural Dialogue, UNESCO) отметила предельную актуальность для мирового научного и культурного сообщества тех проблем, которым посвящалась конференция. Вклад ученых в развитие более глубокого понимания особенностей различных культур и конфессий является необходимым условием для определения новых перспектив межрелигиозного и кросс-культурного диалога. Нарастающие процессы глобализации, обладающие несомненным нивелирующим эффектом, требуют дополнительного исследовательского внимания к самим основаниям культурного и религиозного многообразия. Необходимо обращение к этическим и эпистемологическим аспектам в исследовании тех интенсивных процессов, которые происходят в современной культуре на ее поверхностном, чисто технологическом уровне. Важно видеть весь спектр возможных последствий процессов информатизации и глобализации, видеть не только позитивные, но и негативные стороны данных процессов. Опасность утраты культурной идентичности, потеря живой связи с многообразием традиций заставляет по-новому оценить сам принцип диалогического взаимодействия между культурами и цивилизациями. Знаменательно, что текущий год, первый год нового тысячелетия объявлен ООН Годом Диалога между цивилизациями. Многие социальные конфликты и напряжения уходят своими корнями в сложную сферу культурных и конфессиональных отличий. В рамках программы Межрелигиозного диалога ЮНЕСКО учредила сеть кафедр по исследованию духовных традиций и специфики их культур. Данный дискуссионный цикл является важным вкладом в развитие кросс-культурного и межрелигиозного диалога. Этот диалог не игнорирует различий между духовными традициями, напротив, он содействует пониманию этих различий, и тем самым создает необходимые условия для междисциплинарных фундаментальных исследований культурного и духовного многообразия современной культуры.

Аналитический обзор фундаментальных гуманитарных исследований междисциплинарного профиля, ведущихся российскими учеными, и их поддержки Российским фондом фундаментальных исследований был дан представителем РФФИ, начальником Отдела наук о человеке и обществе профессором В.С. Жидковым.

Л.М. Морева, руководитель кафедры ЮНЕСКО, подчеркнула стратегическую значимость исследовательских усилий не только для понимания и описания происходящих в современной культуре процессов, но и для предельно достоверного прогнозирования их возможных последствий в условиях ориентационно-ценностных исторических трансформаций, с неизбежностью которых имеет дело современное человечество.

Акцент на междисциплинарном и фундаментальном подходе к глубинным основаниям современной культуры, анализ сложной динамики духовно-этических и ценностных ориентаций на рубеже тысячелетий, предельное внимание к изменениям в сфере сознания, к тому, что происходит в умах людей, в их представлениях о ценностях и смыслах, содействие развитию диалога между культурами, активное развитие международного сотрудничества в сфере междисциплинарных и философско-гуманитарных наук - таковы основные цели и задачи конференции.

Проблемы национальной и культурной духовной идентичности не могут быть корректно в полном объеме поставлены вне обсуждения той роли, которую выполняет религия в самоопределении региональных, национальных и этнических единств, а также в становлении и развитии личностного мира, включающего определенную иерархию базовых ценностей и определенные горизонты персональной свободы и ответственности.

Первый цикл международных философско-религиозных дискуссий был посвящен рассмотрению данного комплекса теоретических и экзистенциальных проблем современной культуры с акцентом на их фундаментальном характере.

С.С. Хоружий, почетный профессор кафедры ЮНЕСКО, отметил на презентационном заседании кафедры растущую важность кросс-культурной и кросс-религиозной проблематики. Каждая из больших, мировых, многовековых традиций духовной практики, религиозных традиций испытывает сегодня, с одной стороны, трудности роста, существенные перемены в своем существовании, с другой стороны, это отнюдь не трудности упадка и умирания, а трудности, связанные с очевидным возросшим интересом, возросшим сознанием важности таких феноменов в жизни человечества на том, по-новому кризисном этапе, в который мы сейчас, на рубеже тысячелетий, явственно входим. Что такое духовные традиции; зачем они существуют; как они возникают; что они делают? - на таком общем уровне научный концепт духовной традиции, по сути дела, пока не разработан.

Духовная традиция возникает как некая живая среда, или средство, в которой хранится и передается особый род человеческого опыта, особый антропологический опыт, который для своей трансляции требует особых условий.

Духовные традиции как средство хранения и воспроизведения опыта бытийной ориентации имеют дело с границей горизонта человеческого существования. Ориентация человека в бытии означает выяснение его отношений со своей границей, пределами очерчиваемого круга существования, с фундаментальными предикатами существования человека. И для определения отношений человека со своим пределом, со своей границей опытным путем, опыт, который осуществляет такие цели, выделен по всем своим основным свойствам. Этот опыт первичной ориентации человека в бытии, он с полным правом может быть назван тем, что мы называем опытом мистическим. Слово это сегодня имеет очень много напластований, семантических слоев, которые мешают его действительному пониманию. Если же мы очистим от этих напластований сам термин и попробуем образовать концепт мистического опыта, мы увидим, что это и есть тот род, который в чистом виде требует для своего существования определенной среды, определенных средств своего воспроизведения и передачи. И духовная традиция и есть тот антропологический феномен, который обеспечивает как среда средство существования и трансляцию этого особенного, генеративного опыта человека.

В докладе М.С. Кагана (Санкт-Петербург) "Горизонты и границы диалога в истории культуры" был проведен философский анализ самого принципа диалогичности в культуре. Самоизоляция Запада от Востока, по знаменитой формуле Киплинга, изоляционизм Востока, противостояние белого расизма и идеологии "негритюда", в науке о культуре - теория "локальных цивилизаций", теперь вытесняются активными встречными поисками диалога в отношениях между разными типами культуры и его теоретическим осмыслением как диалогических отношений, по формуле "Я / Ты", а не "Я / он (оно)". Этот же по направленности и смыслу процесс развивается и в структуре мышления современного человека, утрачивающего односторонность, монологический ригоризм и догматизм, фанатическую самоуверенность в только ему принадлежащей истине и все более широко и последовательно признающего диалог оптимальной формой всех человеческих взаимоотношений. Это приводит философскую мысль к отождествлению культуры и диалога и к противопоставлению культуры силе и насилию как докультурным (биологическим) и внекультурным способам разрешения противоречий, которые, однако, ставили себе на службу на протяжении всей предшествующей истории различные средства культуры (использование достижений науки и техники в войнах, достижений социологии, психологии, педагогики, медицины как репрессивных инструментов политики).

Значение философского анализа культуры и диалога состоит в том, что он может выявить необходимость и достаточность тех свойств, связей и отношений, которые подлежат изучению разными науками, и соотнести результаты их исследований в построении теоретической модели культуры как системы. Культурология оказывается обширной и прогрессивно умножающейся сферой научного знания, совмещающей изучение целостного бытия, функционирования и развития культуры с исследованием разных ее конкретных форм.

Разрыв знаний и ценностей, науки и нравственности, пользы и красоты, доведенный до крайних форм, осознается как грозная опасность культуре, человечеству, самому существованию жизни на нашей планете, что стимулирует и теоретические, и практические поиски путей преодоления этих разрывов все теми же диалогическими средствами - ничего другого человечество не придумало за всю свою историю.

Профессор из Австрии Sybille Karin Moser (University of Innsbruck, Austria) в докладе "Язык веры - язык диалога" предложила к рассмотрению вербальные и невербальные горизонты кросс-культурной коммуникации в художественном и религиозном опыте классической живописи. В докладе Н.Л. Мусхилишвили (Католический университет, Москва) "Диалог и притча" был поставлен вопрос о том, какие семиотические особенности делают евангельский текст способным к размножению в человеческих сообществах, принадлежащих различным мирам и различным культурам. Ответ, данный автором, состоит в обнаружении специфически сложной структуры, способной к порождению множественных интерпретаций - специфического "мима" в духе идей Р. Доукинса3 и Д. Хофштадтера4. Мы можем проинтерпретировать евангельские притчи как миметические структуры, обладающие высокой способностью к размножению в сознании - через процесс замещения образов, превращаясь в аналоги эмбриологически активных тканей с организатором по Уоддингтону5. Если допустить, что это так, то в совокупности вся конструкция комплекса притч есть некий "зародыш" смысла, некая напряженная сущность, способная раскрываться через порождение понимания и через развертывание текста подобно тому как в процессе онтогенеза зародыш строит организм. Структура, способная развернуться в нечто большее, должна содержать в себе потенциальность, способную актуализироваться, и именно такую потенциальность создает возможность замещения в притче одних образов другими.

Смысл раскрывается в созерцании серии выражающих его образов, может быть, более полно, чем в любой вербализации. Однако путем вербализации удается этот смысл зафиксировать, сделать предметом транслируемого коллективного опыта, а не только возникающим в момент созерцания. В созерцании взаимозаменяемых образов раскрывается смысл, который сам по себе не визуализируется. Наличие ряда образов защищает от соблазна отождествить образ с выражаемым безобразным смыслом. Вектор культурного развития направлен от семиотического вырождения к семиотической изощренности, когда знаки получают в качестве значений иные знаки и начинают свободно взаимозамещаться.

В докладе В.А. Малахова (Киев, Украина) "Вера, верность, толерантность" были рассмотрены принципиальные сложности, стоящие на пути установления толерантности в сфере религиозных отношений. Толерантность в нынешнем мире оказывается либо достижением чересчур легким - в так называемом пермиссивном обществе, при условии "изношенности убеждений" (П. Рикер), - либо необычайно трудным везде, где на карту ставится существенный живой интерес личности или группы. Случай веры - верности актуализирует тему толерантности именно в этом втором ее аспекте. Реальная толерантность в этой сфере зачастую может начинаться лишь с ясного осознания того, сколь сложно быть толерантными нашим партнерам по общению. Относительно соотношения веры и верности не раз отмечалось (напр., С.С. Аверинцевым), что в основных текстах как Ветхого, так и Нового Завета эти понятия по существу совпадают. Подобным же образом дело обстоит и в иные критические для веры эпохи, и особенно в нашу, с присущими ей плюральностью и гетерогенностью религиозного опыта, когда выбор веры и своей позиции относительно нее все в большей мере становится делом личной инициативы каждого. Этос верности в данных условиях принципиально не может быть осмыслен без допущения экзистенциальной антиномии Любви и Истины (ср. известное высказывание Ф.М. Достоевского о выборе Христа даже "вне истины"). Как сохранить верность своей вере в нашем мозаичном мире - и сохранить ее таким образом, чтобы она не оборачивалась враждебным неприятием иных вер, ценностей и людей, которые их разделяют? Цель доклада - рассмотреть некоторые концептуальные основы указанного соотношения в современном диалогическом контексте.

Выступление В.Л. Рабиновича (Москва) "Заклятие смехом: автор и материал творят друг друга" затрагивало сам поэзис диалога, его креативную суть. Слово-звуко-буквовид из корневой основы перворечи и есть тот материал для самовыстраивания не только целого словаря, но и грамматики как принципа миростроительства - мира, явленного в слове как в Первослове впервые-бытия.

Диалогической традиции в философии был посвящен доклад К.С. Пигрова (Санкт-Петербург) "Техника духа". В докладе В.В. Прозерского (Санкт-Петербург) "Диалог как обретение религиозного опыта" были проанализированы основные черты философии религии М.М. Бахтина. Задача философии религии по Бахтину заключается в том, чтобы найти форму, в которой протекает религиозное событие. Под событием Бахтин понимает человеческий поступок, направленный к Другому, создающий взаимодействие и диалог с Другим. Поступать - значит все время выходить за пределы данности, так как смысл поступка не дан, а задан. Этот выход человека за пределы себя самого Бахтин рассматривает как самоотрицание, основанное на признании греховности. Поскольку смысл моей жизни лежит впереди меня, я пересекаю границы данности, трансцендирую и не могу остановиться в этом потоке самоотрицания, негации своей греховности. Я не могу себя любить, миловать, спасать; это может сделать только другой человек. Достигнуть полного покоя я могу только через исповедь и покаяние. Исповедь заключается в том, что я вступаю в диалог с Абсолютным Другим, и тогда открывается моя "отрицательная инстанция", с глубоким сожалением о которой (покаянием) я предстаю перед Богом как перед Абсолютной Другостью. Таким образом, я достигаю покоя не просто как психологического состояния, чувства самодовольства, а как обоснованного покоя - знака доверия воплощенного Бога. Так Бахтин обосновывает нравственную необходимость встречи и диалога с личным, воплощенным Богом.

Профессор Stephen A. Erickson (Pomona College Dept. of Philosophy, USA) в докладе "На пороге обновления" поделился своими размышлениями о возможных перспективах философско-религиозного диалога. Чем более прагматизированной становится социальная концепция разума, тем интенсивнее процессы утраты человеком трансцендентных основ собственной жизни. Разум, понимаемый и используемый лишь как инструмент технологически продуктивных решений, как функциональная калькулирующая система по сбору, обработке, хранению и наилучшему использованию множества "данных", ведет к своеобразной трансформации самого модуса человечности. В этой "пороговой" точке возможных трансформаций востребована новая мера ответственности философского разума, просвещенного опытом науки и просветленного опытом веры.

Длительное время в мировом религиоведении господствовал феноменологический подход к изучению религиозного опыта, описывавший, классифицировавший и сопоставлявший его различные выражения, или проявления, но не ставивший вопросов собственно философского характера (например, об эпистемологической ценности мистического опыта или об онтологии соответствующих ему состояний сознания). Такая философская постановка вопроса стала возможной после появления и бурного развития различных форм глубинной, гуманистической и трансперсональной психологии. Данные процессы были рассмотрены в выступлении Е.А. Торчинова (Санкт-Петербург) "Единство и многообразие религиозного (мистического) опыта (от феноменологии религии к трансперсональному анализу)". Трансперсональный опыт весьма многообразен, однако принципиально в нем можно выделить два основных уровня - уровень архетипический, который становится открытым самосознанию в символических образах в виде всевозможных видений, теофаний, знамений и т.п., и уровень собственно трансперсональный, предполагающий переживание единства/тождества с онтологической основой мира. Трансперсональный, или мистический опыт не есть религия, если под религией мы будем понимать некую систему доктрин, верований, культов и институтов, во всяком случае, эти понятия не только не синонимичные, но даже и не всегда соотносящиеся как часть и целое. В истории религий трансперсональный опыт выступал в качестве генерирующего импульса, причем позднее его интерпретации обрастали догматическими положениями, доктринальными спекуляциями, формами культовой практики и церковными институтами, по существу отчуждая исходный опыт и реинтерпретируя его.

В разных религиозных традициях отношение к трансперсональному опыту было не одинаковым: если в религиях Востока именно он венчал собой их религиозную практику, а люди, занимающиеся психотехникой были носителями религии par excellence, то в догматических религиях религиозные авторитеты порой смотрели на "мистику" с подозрением, опасаясь, что мистик поставит свой опыт выше церковных догм и даст его интерпретацию в духе, не согласующемся с ее догматическим учением.

Несомненно, однако, что проблема соотношения трансперсонального опыта и религии чрезвычайна сложна и нуждается в тщательных и систематических исследованиях. Американский психолог Skye Burn (University Bellingham, USA) в докладе "Развитие веры и поиск общих оснований" обратилась к этическим и психологическим аспектам межрелигиозного диалога. Необходимо видеть тот социальный и исторический контекст, в котором складываются реальные взаимодействия различных религиозных традиций, контекст, чреватый политическими и военными конфликтами. Особая ответственность ложится на ученых и религиозных лидеров в условиях такого рода межрелигиозных напряжений для поиска адекватных путей выхода из конфликтных зон. Автор рассмотрела психологические особенности феномена духовного лидерства в ситуации межрелигиозного конфликта.

Доклад К.Э. Разлогова (Москва) "Проблемы множественной идентичности" затронул вопрос о социальной и политической ангажированности проблематики межрелигиозного взаимодействия.

Известный востоковед Е.П. Островская, почетный профессор кафедры ЮНЕСКО (Санкт-Петербург), отметила, что сценарий глобализационного проекта, продвигаемый в жизнь развитыми странами во главе с США, коренится в победе Запада в холодной войне. Эта победа была воспринята сторонниками либеральной идеологии мирового развития как исторический конец Востока, как падение последнего барьера, преграждавшего путь к глобальной вестернизации человеческих обществ. Западный глобализационный проект направлен на то, чтобы покончить с разнообразием традиционных ментальностей, устранить культурную и национальную идентичность, самосознание народов, населяющих незападную часть мира. Все это совершается под девизом построения "открытого общества" в масштабах планеты. Проблема поиска оснований межрелигиозного диалога - одна из наиболее серьезных в современном мире, переживающем глобальную трансформацию. Все мы, напряженно размышляющие о "возможности" диалога между религиями, диалога, не имеющего своей целью прозелитацию собеседника, являемся свидетелями развертывающегося процесса глобализации. Какой проект лежит в основе выстраивания единого мирового пространства? Для ответа на этот вопрос, важнейший в перспективе межрелигиозного диалога, необходимо понять, каким новым содержанием наполняются сегодня старые культурологемы "Восток" и "Запад". Возможно ли таким образом сформировать единое глобальное пространство, чтобы в нем вестернизующая тенденция модерна не поглотила и не уничтожила восточные религии и культуры, за которыми стоит исторический опыт тысячелетий? В рамках Западного глобализационного сценария памятникам культуры отводится особая роль. Культурные ценности должны, согласно этому сценарию, принадлежать той части мирового сообщества, которая обладает материальными возможностями их сохранения, а не тем народам, на чьей территории они расположены. Памятники культуры, будучи также и материальными ценностями, сделались подлинными языческими идолами либерального западного мира, назначающего на своих художественных аукционах торговую цену всем творениям человеческого гения. Не означает ли это, с точки зрения традиционного сознания - исламского, христианского, буддистского, - отвергающего на уровне религиозной догматики алчность и стяжательство, что западный проект глобализации ввергает человечество во власть инфернальных сил?

Выступление Р.В. Светлова, почетного профессора кафедры ЮНЕСКО (Санкт-Петербург) "Чужой в религиозной практике" имело целью, с одной стороны, поддержать идею диалога различных конфессий в истории культуры, а с другой стороны проявить некоторую долю осторожности касательно компаративистских стратегий. Нет никакого сомнения, что диалог есть сама плоть нашего существования, плоть существования самих культур. Платон написал много текстов, которые мы именуем "Диалоги". Часто в этих диалогах на самом деле диалога нет, а есть монолог одного из героев, второй же отвечает: "Да, да, конечно, божественно, как ты сказал, а как может быть иначе", но самое главное то, что тот, кто говорит, все равно обращается к самому себе, он рассуждает, а не поучает. Такого рода диалог характерен и для отношений между людьми, и для отношений между культурами, и для отношений между конфессиями. Даже разрушение знаменитых буддийских святынь, свидетелями которого мы стали, - это тоже, как ни парадоксально, диалог. Один мой знакомый сказал, что один его знакомый буддист сказал: "Как прекрасно, теперь у нас есть пустота на месте этих статуй, теперь больше возможностей внутреннего созерцания природы Будды". Но диалог на то и диалог, что он вынуждает нас входить в особое пространство, в выстраивание особых правил поведения, в договоренность о правилах ведения игры, в договоренность о правилах ведения самого диалога.

Компаративистика может помочь создать условия для межцерковных, межконфессиональных, межрелигиозных и межкультурных в конечном итоге диалогов. Но она может это сделать только тогда, когда мы откажемся от любого рода теоретического шовинизма, будь то идея единой и единственной китайской культуры или идея единой природы человека, по сути - европейской природы человека. И в таком случае мы подчеркнем ценность собеседника: он другой. Потому, что он другой, я вступаю с ним в диалог, не превращая беседу в монолог моих собственных идей и концепций. В конце концов, нужно вспомнить, когда возникло религиоведение. Оно возникло в начале первой половины девятнадцатого века, в том числе как своеобразный ответ европейской культуры на огромную массу сведений о "браманизме", о китайских религиях, разного рода этнографических сведений о первобытных религиях... Европеец столкнулся с совершенно другим и попытался это освоить. Компаративистика, возможно, одно из высших решений этой проблемы, проблемы освоения другой культуры. Но компаративистика должна быть именно компаративистикой, а не очередной попыткой выстраивания "философии истории религии".

С точки зрения православного священника иеромонаха о. Евстафия (Жакова) в постановке вопроса "диалог религий" есть нечто провокационное, никакого реального диалога между религиями нет и быть не может. Есть лишь некий факт: кроме православия существуют буддизм, мусульманство, католицизм, протестантизм. Это просто факт. Чтобы примириться с этим фактом можно обратиться к наследию великого и очень религиозного физика Нильса Бора, который открыл принцип дополнительности. Исходя из этого принципа, такие взаимоисключающие сущности, как частица и волна, тем не менее существуют взаимно дополнительно. Религии - это некие взаимно дополнительные сущности, но дополнительность их осуществляется и реализуется на каком-то самом высшем уровне, на уровне для нас не достижимом, на уровне высших небесных сфер, на уровне непознаваемого и дающего всем нам жизнь Бога ("Философия и диалог глазами священника").

Rabbi Alon Goshen-Gottstein (The Elijah School, Иерусалим), напротив, подчеркнул необходимость и важность выработки артикулированных форм понимания возможностей и перспектив межрелигиозного диалога. В настоящее время межконфессиональное взаимодействие осуществляется скорее на практическом, чем на теологическом уровне. Создание теологии межрелигиозного взаимодействия представлено автором как безотлагательная и важная задача.

Профессор Werner H. Kelber (Center for the Study of Cultures, Rice University, USA) в докладе "Иудаизм и христианство" обратился к историческим перипетиям взаимодействия данных традиций в европейской культуре и важности преодоления устоявшихся стереотипов памяти.

Сложные культурно-исторические взаимодействия христианства и традиционных религий в Японии были рассмотрены в докладе Yo Hamada (McGill University, Канада. Kyoto University, Япония) "Межрелигиозный опыт и различие культур".

В докладе Т.В. Мордовцевой (Таганрог) "Язык смерти: культурные и диалогические основания" была представлена одна из центральных экзистенциальных тем религии и философии - смерть и умирание. В системе культуры нет и не было такого религиозного учения, которое бы обошло вниманием эту назойливую мысль о конце человека или всей человеческой истории. Уникальный духовный опыт в оценке и понимании переживания смерти накоплен и в философии, и в науке. Если возникла бы потребность определить сингулярную точку всех областей знаний, от мифологии, религии до науки и мистики, то это, несомненно, была бы проблема смерти. Трагичность этого вида рефлексии заключена в самой природе человеческого, которая очерчивает онтологическую плоскость бытия культуры. Смерть в культуре занимает легитимное место наряду с остальными феноменами и предполагает наличие собственной дискурсии.

Д.П. Пашинина (Москва) в докладе "Полилог событий в мифопоэтическом мире" представила к рассмотрению нетривиальную природу мифопоэтического мира. Это мир, основанный на встрече, событии и со-бытии. Мир случая, где все случающееся случайно лишь по видимости и связано тончайшими и прочнейшими нитями с теми, кто появляется и взаимодействует друг с другом в этом мире. Мир, где каждый участник со-бытия необходим и единственен и потому требует особого к себе внимания и должен быть необычайно внимателен к другим со-бытийствующим в этом мире. Установка на со-бытийность и закон участного внимания влечет за собой ситуацию постоянного множественного диалога или, точнее сказать, - полилога. Полилога - ибо в таком случае равно важен голос каждого говорящего, каждого, влияющего на событие и изменяющего его ход уже одним своим присутствием, одним своим голосом, именем своим, тем что - он. Совместность, воспринимаемая в мифопоэтике как необходимая данность, определяет одновременно и участность или участное внимание к другому, вслушивание в голоса других и - неизменно - участливый ответ им. Она же является причиной и объяснением особой свойственной для мифопоэтического мира ответственности как за собственное бытие, так и за бытие другого - в той мере, в какой он оказывается причастен к случающемуся полилогу, - в той мере, в какой мы со-бытийтвуем с ним.

"Диалог философии и богословия в русской религиозно-философской мысли 20-го века" был рассмотрен А.Н. Пономаревым (Рига, Латвия). Доклад Р.Г. Баранцева (Санкт-Петербург) "От бинарных оппозиций - к тернарному синтезу" был посвящен анализу парадигмальных сдвигов в науке и культуре. В современной парадигме наука, искусство и религия объединяются в синтезирующем понятии культуры. Попарное взаимодействие этих областей происходит при мерообразующем участии третьей компоненты. Целостность культуры обеспечивается балансом динамических связей, питающих каждую область. Труднее всего устанавливаются связи между наукой и религией. Так, Е.Л.Фейнберг, допуская совместимость науки и религии с искусством, не допускает таковой между ними. В.В.Налимов, говоря о помехах, стоящих на пути к Космическому сознанию, называет логизированность науки и догматизированность религии. Что касается искусства, то оно жестких преград не ставит, а как раз способствует включению науки и религии в целостную Культуру. Может быть, потому и спасение Мира следует ожидать через восприятие Красоты.

Взаимооткрытость науки и религии необходима и для их саморазвития. Об этом говорит синергетика. На это же указывают и философы. Для самого существования науки важна религиозная уверенность в существовании мира, в его гармоничности и устойчивости. С другой стороны, идея диалога играет главенствующую роль в формировании нового культурного контекста функционирования религии в обществе. В диалоге между рациональным Западом и интуитивным Востоком мерообразующую роль исполняет эмоциональная Россия В философской триаде позитивизм-экзистенциализм-томизм аналогичную роль играет экзистенциализм. Диалог - многомерен. По набору предметов, по числу участников, по спектру смыслов. Расширяя это пространство, приходится заботиться об ограничении целостными комплексами. Минимальной структурой синтеза оказывается системная триада, обладающая единой семантической формулой "рацио-эмоцио-интуицио". В ней каждая пара элементов находится в соотношении дополнительности, а третий задает меру совместности. В период смены парадигмы мерообразующую роль играет экзистенциальный фактор.

В обобщающем докладе В.С. Жидкова (Москва) "Три культурных революции в тысячелетней истории России" рассмотрен процесс глобализации и его влияние на национальные картины мира. Культурная динамика возможна только в условиях взаимодействия, столкновения, взаимовлияния различающихся друг от друга культур. И чем больше будут эти различия, чем больше таких непохожих друг на друга культур будут сосуществовать в пределах государства или - в конечном счете - в глобальных масштабах, от этого будет зависеть жизнеспособность соответствующего социума. Поэтому и в масштабах страны необходимо культивировать, поддерживать, лелеять самые разнообразные социально одобряемые субкультуры. И в масштабе континентов нужно стремиться к тому, чтобы культуры разных народов - больших и малых - сохранялись, взаимодействовали друг с другом, влияли друг на друга, но не поглощали друг друга.

Главное испытание, которое ставит перед нами (перед человечеством) глобализация культуры - лавинообразное умножение каналов межкультурных коммуникаций, неподвластных национальным правительствам. Не случайно сегодня так актуальна проблема национальной идентичности. Большинство конфликтов, которые приходится решать современным (очень культурным!) государствам - это необходимость обеспечить культурную автономию (или независимость) так называемым "малым" народам. Они не хотят растворяться в мощных, доминирующих в европейской культуре социумах. Они осознают себя как "других", и ради этого готовы терпеть экономические трудности, которые иногда лежат на поверхности подобных конфликтов, подменяя собой истинные, культурные истоки. Да, мы очень разные, чем и интересны друг для друга. А между тем мы не оставляем попыток культурно доминировать друг над другом, попыток подчинить (поглотить, нивелировать культурные различия) так называемые "малые" культуры некоей культуре общегосударственной. Нужна новая государственная культурная политика, - скажем мы, перевалив в XXI век. И разрабатывать ее нужно общими усилиями, ибо никто не знает "единственно верного" решения. И очень важно, чтобы при этом мы не забывали уроки российской истории. Рецептом правильного поведения в этих новых, доселе небывалых условиях, не располагает никто. Но сегодня можно обсуждать критерии, на основе которых такое правильное поведение (культурная политика) может разумно осуществляться. Это прежде всего тезис, восходящий к Второму началу термодинамики и утверждающий непреходящую ценность культурного разнообразия социума.

В заключительном докладе Л.М. Моревой (Санкт-Петербург) "Молчание и диалог: terra incognito рая и ада" рассмотрены экзистенциально-феноменологические основания новых парадигм общения. Происходящий ныне в культуре поиск новых возможностей продуктивного синтеза философского, научного, художественного и религиозного опыта требует фундаментальных, методологически выверенных исследовательских практик, предполагающих предельно внимательное отношение к корневому пространству традиций.

Понимание принципиального единства культуры и диалога содействует утверждению онтологического противостояния культуры всяческим формам насилия, выявляет творческие, гармонизирующие потенциалы современной культуры.



Ссылки

1Кафедра ЮНЕСКО по компаративным исследованиям духовных традиций, специфики их культур и межрелигиозного диалога создана на базе Санкт-Петербургского отделения Российского института культурологии как широкомасштабный международный научно-исследовательский и образовательный центр, в работе которого принимает участие сеть отечественных и зарубежных университетов. Кафедра призвана стать средоточием взаимодействия сферы науки и образования по проблемам кросс-культурного и межрелигиозного диалога в современной культуре и активно содействовать формированию специалистов широкого профиля, способных изучать динамику культурных процессов в многообразных ее аспектах и планах (в социальном, этическом и эстетическом, политическом, экологическом, психологическом и антропологическом, а также философско-онтологическом и религиозном).
2 Разработанная СПб отделением РИК долговременная научно-исследовательская и организационная программа Международного центра фундаментальных исследований современной культуры включена в Стратегический план для Санкт-Петербурга по стратегическому направлению № 2 "Интеграция в мировую экономику"; цель - "развитие науки, образования и инновационной деятельности"; задача - "поддержать имидж Санкт-Петербурга как крупного инновационного, научного и образовательного центра". В рамках программы издано одиннадцать тематических выпусков Международных чтений по теории, истории и философии культуры: выпуск № 1 " Метафизика Петербурга" (СПб, 1997); выпуск № 2 "В лабиринтах культуры" (СПб, 1997); выпуск № 3 "Размышления о Хаосе" (СПб, 1997); выпуск № 4 "Метафилософия, или философская рефлексия в пространстве традиций и новаций" (СПб, 1997); выпуск № 5 "Культурология - как она есть и как ей быть?" (СПб, 1998); выпуск № 6 "Проблемы общения в пространстве тотальной коммуникации" СПб, 1998); выпуск № 7 "Символы, образы, стереотипы современной культуры" (СПб, 2000); выпуск № 8 "Символы, образы, стереотипы: исторический и экзистенциальный опыт" (СПб, 2000); выпуск № 9 "Символы, образы, стереотипы: художественный и эстетический опыт" (СПб, 2000) выпуск № 10 "Интеллект, воображение, интуиция: размышления о горизонтах сознания" (СПб, 2001), выпуск № 11 "Интеллект, воображение, интуиция: мифологический и художественный опыт" (СПб, 2001).
3 Доукинз Р. Эгоистичный ген. М., Мир, 1993. С. 177-186.
4 Hofstadter D. Metamagical Themes. New York: Basic Books.1985. P. 49-69
5 Уоддингтон К.Х. Организаторы и гены. М., ГИИЛ, 1947.

   
Copyright © 1997-2007 РФФИ Дизайн и программирование: Intra-Center