У науки женское лицо? Rambler's Top100
РФФИ        Российский фонд фундаментальных исследований - самоуправляемая государственная организация, основной целью которой является поддержка научно-исследовательских работ по всем направлениям фундаментальной науки на конкурсной основе, без каких-либо ведомственных ограничений
 
На главную Контакты Карта сайта
Система Грант-Экспресс
WIN-1251
KOI8-R
English
Rambler's Top100
 

У НАУКИ ЖЕНСКОЕ ЛИЦО?

Ирина Дежина,
к.э.н., с.н.с. Института экономических
проблем переходного периода

Женская тематика в России стала особенно популярной в последние несколько лет, когда страна стала более открытой, и до нее долетели модные Западные веяния. Тем не менее более узкий срез проблем феминизма - положение женщин-ученых в науке - практически незатронуто какими-либо обстоятельными исследованиями. Все, что известно сегодня, было известно уже срвнительно давно - а именно то, что отечественная наука является достаточно феминизированной и занимает первое место в мире по доле занятых в ней женщин. Что доля женщин остается не просто достаточно большой на протяжении уже нескольких десятилетий, но и постоянно увеличивается. А с началом кризиса в науке в начале 90-х годов прогнозировалась дальнейшая ее феминизация.

Что же происходит в действительности в последние несколько лет? Как повлиял процесс реструктуризации науки на положение в ней женщин?

Лучше всего начать со статистики - это дает общее представление о предмете обсуждения, с одной стороны, и с другой, статистические данные являются наиболее проработанным "куском" этой смутной проблемы.

Если в 1961 году доля женщин-ученых в советской науке составляла 37.3%, в 1988г. - 40.3%, то в 1990-1993г.г. она примерно стабилизировалась на уровне 51%. Для сравнения в таблице 1 представлены данные о доле женщин-ученых в некоторых развитых странах мира.

Таблица 1

Доля женщин среди ученых в некоторых странах мира

 
Япония (1990)*
Западная Германия (1987)
Велико-
британия (1990)
Франция (1992)
Швеция (1985)
Канада (1986)
США (1992)
Доля женщин, в % к общему числу ученых
15.7
20.4
22.6
28.3
28.7
31.3
36.2

* - в скобках указан последний год сбора данных

Источник: Science&Engineering Indicators - 1996, appendix table 3-16, p.98.

Вместе с тем общие количественные данные мало раскрывают фактическое положение дел. Они не отвечают на вопрос: какую роль играют все эти многочисленные женщины в научном процессе, какое место в научной иерархии они занимают? Некоторые дополнительные статистические данные говорят о том, что каждой более высокой ступени в должностной или научной иерархии соответствует уменьшающаяся доля женщин. Так, среди кандидатов наук доля женщин составляет около 30%, а среди докторов - уже около 15%. В вузах эти показатели немного выше: женщины составляют около 32% кандидатов наук и около 20% докторов наук. Совсем печальная картина сложилась среди академиков и членов-корреспондентов РАН: 1.5% и 2% женщин соответственно. Таким образом, проблема, достойная обсуждения, все-таки существовала, несмотря на рекордные достижения по "валовому" представительству женщин в отечественной науке.

С распадом СССР начались процессы сокращения и качественного изменения научных кадров, обусловленные как обрушившимся кризисом, так и развитием новых форм и механизмов в отечественной науке. Интересен тот факт, что сокращение женщин и мужчин в науке шло примерно равными темпами: так, за 1990-1993г.г. численность женщин-исследователей упала на 32.08%, а мужчин - на 32.16%. Подобная же ситуация сложилась и среди аспирантов: там пропорция женщин также колеблется примерно на одном уровне (в 1994г. - 47.7%, в 1995г. - 46.4%). Следовательно, первый вывод, который можно сделать, заключается в том, что кризис и реструктуризация не вызвали дальнейшей феминизации российской науки.

Следующий вопрос состоит в том, что же изменилось качественно. За счет кого, каких категорий женского персонала, шло вымывание кадров из науки? Очевидно, что женщины, занимающиеся наукой, неодинаковы по своим способностям, устремлениям, амбициям, организаторским способностям и так далее. Есть женщины-хорошие исследователи, генераторы идей и менеджеры своих проектов. Они, как правило, работают много и в "мужском стиле", то есть ставя работу на первый план. Многие из них уже в советские времена имели все формальные атрибуты научной карьеры (степень, звание, должность). Другие женщины вполне довольствовались скромным местом в научном процессе и необременительными обязанностями, а их приверженность науке объяснялась не в последнюю очередь желанием свободно распоряжаться своим временем одновременно находясь в интеллигентном окружении. Были и те, которые просто не дотягивали по своим способностям для того, чтобы претендовать на заметную научную карьеру. Наконец, всегда существовала особая, немногочисленная группа женщин-ученых, добившихся формальных успехов вненаучными способами - за счет благосклонности начальника-мужчины или помощи со стороны мужа-ученого. Очевидно, что реакция на кризис всех перечисленных категорий женщин-ученых была неодинаковой.

Среди женщин, покинувших науку, уехало за рубеж не так уж много. Часто описываемый в различных исследованиях "обобщенный" портрет эмигранта последних лет выглядит как правило так: мужчина 31-45 лет, имеющий степень кандидата наук и достаточно большое число публикаций. Опросы, проведенные в разных институтах, показали, что действительно уезжают в основном мужчины, увозя за собой семью. Это более соответствует традициям нашего общества, когда семья тянется вслед за мужчиной, а не наоборот. Всегда существовало и пока не разрушено представление о том, что именно мужчина должен обеспечивать семью материально, а женщина - быть хранительницей "домашнего очага". Это, кстати, всегда являлось скрытым тормозом для женской карьеры, особенно научной: мужчина, муж должен был по крайней мере терпимо относиться к постоянной занятости женщины мыслями о работе, потому что наука - это не то дело, о котором можно думать только с 9 часов утра и до 6 вечера.

Таким образом, если женская эмиграция была немногочисленной, а уровень падения численности такой же, как среди мужчин, то это означает, что многие женщины нашли себя в бизнесе. И это действительно так. Выборочный опрос, проведенный среди московских бывших и нынешних ученых, как мужчин, так и женщин, показал, что успехи женщин-ученых в бизнесе оцениваются очень высоко. Женщины-ученые обладают многими важными качествами: организованностью, трудоспособностью, добросовестностью. Именно растущий в России бизнес как бы обратил общественное внимание на то, что женщины могут продуцировать интересные идеи и быть при этом организаторами не худшими, чем мужчины, а нередко и лучшими - в силу большей гибкости и адаптивности. В то же время позиции, в массе своей открывавшиеся для женщин в бизнесе, не предполагали слишком высокой квалификации. Именно поэтому только недавно в этой сфере деятельности стали цениться специалисты высшей квалификации - кандидаты и доктора наук. И таким образом можно предположить, что из науки ушли преимущественно женщины без выдающихся достижений, без научных степеней и званий, а также "научный балласт", который не мог больше оставаться в сфере науки из-за ставших неприемлемыми финансовых условий.

Женщины, оставшиеся в науке, вынуждены были подстраиваться под меняющиеся условия, пытаться развивать свои результаты. И здесь очень большая поддержка появилась в лице научных фондов - как отечественных, так и зарубежных. Показательной с этой точки зрения является одна из программ, финансируемых американским меценатом Дж.Соросом, называемая Международная Соросовская Программа Образования в Области Точных Наук (ISSEP - International Soros Science Education Program). Она имеет несколько подпрограмм, и, в частности, подпрограммы Соросовских профессоров и Соросовских доцентов. В рамках этих двух подпрограмм присуждаются индивидуальные гранты сроком на один год тем вузовским профессорам и доцентам, которые одновременно активно занимаются научной деятельностью. Претенденты на гранты должны отвечать комплексу довольно строгих критериев - иметь определенный уровень преподавательской нагрузки, научных публикаций, а также получить высокие оценки от студентов, которые посещают их лекции. Программа началась в 1994 году, поэтому данные о присужденных за эти годы грантах позволяют выявить некоторые тенденции. Демографическая структура грантополучателей свидетельствует о том, что число женщин, отвечающих всем перечисленным критериям, растет - как среди доцентов, так и профессоров (таблица 2).

Таблица 2

Доля женщин среди грантополучателей по программам ISSEP

Подпрограмма
Доля женщин среди грантополучателей, %
Доля женщин среди подавших заявки на конкурс, %
1994
1997
1998
1994
1997
1998
Соросовские профессора
6.6
4.2
8.3
6.6
7.1
8.8
Соросовские доценты
21.0
21.8
22.8
23.9
24.1
22.1

* - для программы Соросовских доцентов данные предствалены за 1995 год

Источник: база данных ISSEP.

Кроме того, сопоставление данных о доле женщин среди подавших заявки на конкурс и получивших гранты говорит о том, что доля высококвалифицированных женщин растет объективно, поскольку никакой специальной про-женской политики программой не проводится.

Таким образом, второй вывод состоит в том, что одновременно с сокращением женщин в науке происходит улучшение качественного состава остающихся в ней, поскольку новые экономические условия дают шанс продержаться и выжить хорошим и преданным науке ученым, вне зависимости от того, мужчины это или женщины. На это и направлена вся политика научных фондов, где главным критерием отбора проектов является качество и значимость представленных на конкурс проектов. Остальные характеристики, такие как региональное, демографическое, ведомственное распределение соискателей, учитываются при "прочих равных условиях", то есть в том случае, когда нужно выбрать один проект из нескольких приблизительно равных между собой по уровню.

Вместе с тем фонды не оказывают пока определяющего влияния на структурные изменения в науке в силу того, что их суммарный вклад в финансирование науки не превышает ориентировочно 10-11%, в том числе со стороны отечественных научных фондов - не более 7%. Очень часто структура распределения грантов показывает, что существовавшие в науке пропорции пока практически не изменились. Так, доля женщин среди грантополучателей американских фондов, поддерживавших исследования в области естественных наук, таких как Международный научный фонд и Фонд гражданских исследований и разработок для независимых государств бывшего Советского Союза (CRDF) - составляла в среднем 22%, а их доля среди руководителей проектов была почти вдвое меньше - около 12%. Подобная же картина характерна и для Российского Фонда Фундаментальных Исследований (РФФИ): там доля женщин среди исполнителей проектов равна 33%, а среди руководителей - только 14%. При этом в должностном разрезе картина осталась тадиционной для советской науки: среди руководящих работников доля женщин-участников проектов РФФИ составляет около 5%, среди заведующих кафедрами, заведующих отделениями, профессоров, главных научных сотрудников - около 10%. Более всего женщин в категориях "техники" (около 70%), а также "инженеры, младшие научные сотрудники, научные сотрудники, ассистенты" (около 45%).

Поэтому третий вывод состоит в том, что хотя новые экономические условия и дают шансы лучшим, тем не менее процесс структурных преобразований идет очень медленно. Такое положение вполне объективно, поскольку помимо внутринаучных отношений существуют проблемы ментальности, общественных стереотипов, которые не могут быть преодолены в течение 5-7 лет.

Тем не менее некоторые новые веяния в научной среде появляются: так, при выполнении международных контрактов и работе по грантам в кооперации с зарубежными коллегами становится признаком "хорошего тона" включение женщин в состав научных коллективов, причем не в качестве лаборантов и вспомогательных работников, а в основной научный состав. Не исключено, что пока это - лишь шаг навстречу западным коллегам, которые больше проникнуты духом феминизма. Но тем не менее это качественно новый шаг.

Изменению ментальности и отношения к женщинам в науке особо способствуют те фонды, которые объявляют поддержку женщин в числе важных приоритетов своей деятельности. Например, в фонде МакАртуров одна из программ посвящена поддержке исследований по проблемам женщин, а это означает специальную поддержку женщин-ученых, поскольку гендерную тематику развивают почти исключительно женщины.

В связи с этим последний вопрос, который хотелось бы затронуть в рамках данной статьи, состоит в том, нужны ли специальные программы поддержки женщин-ученых? Недавний опрос московских ученых показал, что мужчины и женщины придерживаются на этот вопрос разных точек зрения. Большинство мужчин считает, что такие программы не нужны, поскольку следует поддерживать хорошие исследования, а не мужчин или женщин. Женские оценки разделились: для части женщин-ученых наличие специальных программ кажется неправильным, поскольку это создает впечатление, что женщины как исследователи "по определению" слабее мужчин, что неверно. Поэтому участие в таких программах кажется им унизительным. Для другой части женщин программы поддержки женщин-ученых представляются на сегодняшний день необходимыми, поскольку только целевая, направленная поддержка может способствовать реальному изменению "соотношения сил" и более справедливому положению женщин в научной и административной структурах науки.

Представляется, что основная роль все-таки должна отводиться естественным механизмам поддержки науки: множественности источников финансирования, системе peer-review, конкурсному отбору на основе качества проектов. Эти механизмы, прилагаемые к достаточно феминизированной в целом российской науке, дают шанс женщинам - хорошим исследователям реализовывать себя в науке. Поддерживать же всех подряд только по признаку пола представляется бесперспективным.

Различного рода программы поддержки женщин скорее являются реакцией на политические веяния, нежели на требования естественного развития науки. Может быть в этом и состоит "камень преткновения" и ответ на вопрос, почему "женская тема" в науке не вызывает массового энтузиазма у исследователей.

   
Copyright © 1997-2007 РФФИ Дизайн и программирование: Intra-Center