Торги в качестве способа заключения договора очень популярны во всем мире. Являясь во всех странах с развитым правопорядком самым надежным способом приобретения имущества, как ни парадоксально, в Российской Федерации публичные торги, хотя и проводятся государственным служащим - судебным приставом-исполнителем, не гарантируют безупречности продажи. Стабильность же гражданского оборота требует устойчивости сделок, поэтому нельзя считать полезной практику повального аннулирования торгов и договоров, заключаемых по их результатам.
Причины такого положения видятся, прежде всего, в неурегулированности законодательством многих вопросов проведения торгов, причем как процессуальных (процедурных), так и материальных (гражданско-правовых), а также в вытекающей из этой неурегулированности неоднозначности судебной и арбитражной практики, в том числе и высших судебных инстанций. Одной из таких проблем и посвящена настоящая статья.
В соответствии с п. 2 ст. 449 Гражданского кодекса РФ (далее - Кодекс) признание торгов недействительными влечет недействительность договора, заключенного с лицом, выигравшим торги. В силу ст. 167 Кодекса последствием признания торгов и заключенного по их результатам договора купли-продажи недействительными будет двусторонняя реституция. В этой связи необходимо решить вопросы: кому подлежит возврату имущество, приобретенное покупателем на торгах, - должнику или судебному приставу-исполнителю? Кто является продавцом в договоре купли-продажи, заключаемом по результатам торгов?
По этому поводу существует несколько позиций.
1. Сторонники данной точки зрения исходят из того, что судебный пристав является лишь "дополнительным звеном" между продавцом-должником и покупателем на торгах. Как указал в своей рекомендации Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа (далее - ФАС СКО), "в соответствии со ст. 447 Кодекса сторонами договора купли-продажи, заключенного на торгах, является продавец (собственник продаваемого имущества) и покупатель. В случае, когда имущество продается в порядке исполнительного производства, между продавцом и покупателем возникает дополнительное звено - служба судебных приставов-исполнителей, однако это обстоятельство не влияет на правовую квалификацию отношений между сторонами договора купли-продажи. После того, как на имущество собственника (должника) наложен арест, служба судебных приставов не приобретает на это имущество никаких прав. Можно говорить лишь о том, что на имущество накладывается публично-правовое обременение, однако право собственности должника на него не утрачивается. Поэтому при продаже имущества с публичных торгов служба судебных приставов не выступает и не может выступать стороной в договоре купли-продажи"*(1). Вывод из такой позиции очевиден - субъектами реституции, проводимой в порядке ст. 167 Кодекса, будут покупатель и должник (собственник проданного имущества).
Отношения, складывающиеся при продаже имущества должника, сторонники данной позиции объясняют следующим образом. Как отмечает А.М. Насонов, в указанных отношениях "имеет место предусмотренная Кодексом (ст. 1) возможность ограничения гражданских прав (должника) в целях защиты прав и законных интересов других лиц (кредиторов), что выражается в принудительном наделении должника правовым статусом продавца либо цедента по сделке, заключаемой реализатором этого имущества с третьим лицом. Судебный же пристав действует по обязательствам должника в интересах взыскателя"*(2).
Согласно данной точке зрения, недопустимо участие "в гражданско-правовых договорах комиссии либо поручения в качестве его стороны субъектов, не являющихся собственниками реализуемого имущества"*(3).
Конечно, чаще всего именно собственник либо обладатель иного вещного права является продавцом и организатором любых торгов. Судебный пристав-исполнитель не имеет какого-либо вещного права на выставленное на торги имущество. Права службы судебных приставов вытекают не из частного, а из публичного права, и поэтому не требуют агентского полномочия либо имущественного права. "Право распоряжаться имуществом должника пристав приобретает не в гражданско-правовом порядке, а в процессуальном. Поэтому данное право носит административный (публичный), а не гражданско-правовой характер"*(4).
Многие нормы Кодекса прямо устанавливают случаи, когда стороной договора купли-продажи является несобственник (а часто даже неуправомоченное собственником лицо, действующее вопреки воле собственника, но могущее создать право собственности у покупателя). Например, п. 6 ст. 720, ст. 738, п. 2 ст. 889, п. 1 ст. 920 (п. 5 ст. 358), ст. 990, п. 2 ст. 1004, ст. 38, 1012, 1026, ст. 1005 Кодекса и другие.
Таким образом, очевидно, что отношения купли-продажи шире, чем отношения собственности, и данная позиция имеет глубокие исторические корни. Одна из концепций возникновения права собственности гласит: изначально право собственности возникло не из договора, а из присвоения захваченного имущества врага: "Право принадлежности, возникающее из договора, следует за правом, установленным захватом"*(5), причем это не только хронологическое отставание, но, как указывает Д.В. Дождев, эти два института развертывались в различных сферах.
Следует отметить, что римскому праву вообще была чужда конструкция: "продавец - всегда собственник вещи", не было цели перенести право собственности от продавца к покупателю, было достаточно, чтобы вещь перешла в состав имущества покупателя. Аналогичное положение предусматривает Гражданский кодекс Франции: должник (продавец) должен гарантировать кредитору не собственность, а "спокойное и полезное владение переданной вещью" (ст. 1625)*(6).
Анализ ст. 461 Кодекса (ответственность продавца в случае изъятия товара у покупателя) также дает основания полагать, что продавцом может быть несобственник вещи. Изъятие вещи у покупателя возможно по многим основаниям, в том числе и по решению суда об удовлетворении виндикационного иска*(7). Поскольку субъектом права на виндикацию является собственник (или иной законный владелец), то, очевидно, что продавцом в этом случае будет несобственник, так как "никакое иное лицо не может иметь на ту же вещь того же права - права собственности. Собственник всегда исключает всех других от собственности на данную вещь"*(8).
Торги, проводимые в порядке исполнительного производства, есть одно из исключений из общего правила, согласно которому продавцом является собственник имущества или обладатель иного вещного права. Именно потому, что данное правило имеет множество исключений (приведенных выше), ст. 454 Кодекса и не содержит указания на продавца - обязательно собственника имущества (в отличие, например, от ст. 608 Кодекса, которая прямо устанавливает: "Право сдачи имущества в аренду принадлежит его собственнику"). Отмечу также, что норма ст. 182 Гражданского кодекса 1922 г. закрепляла: право продажи имущества принадлежит собственнику (кроме случаев продажи с публичных торгов)*(9).
Кроме того, чтобы стать продавцом, нужно, прежде всего, выразить свою волю на продажу. Это - главное условие, позволяющее считать кого-либо продавцом*(10). Можно добавить: не только "выразить свою волю" на совершение сделки, но еще и быть признанным другими участниками торгов (в первую очередь потенциальными покупателями) в качестве продавца. А по отношению к должнику это исключено.
В процессе торгов воля должника как субъекта частного права, способного к совершению сделки, полностью парализована. "Воля собственника (должника) в данном случае правом во внимание не принимается", - отмечает судья Высшего Арбитражного Суда РФ Л.А. Новоселова*(11).
Исторический аспект игнорирования воли, да и самой личности должника при неисполнении (ненадлежащем исполнении) им обязательства подробно описал в работе "Курс гражданского права" Г.Ф. Шершеневич*(12).
Многие ученые-цивилисты как теоретики, так и практики прямо указывают на то, что стороной договора купли-продажи, заключенного по результатам публичных торгов, является судебный пристав-исполнитель*(13).
Судебная же практика, к сожалению, чаще признает должника стороной договора купли-продажи и отводит судебному приставу-исполнителю роль "дополнительного звена". По делу N Ф08-1933/01 ФАС СКО в постановлении от 03.07.01 указал, что "продавцом спорного имущества (автобазы) является собственник"*(14). Аналогичной позиции придерживается и Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа*(15).
Практика же Высшего Арбитражного Суда РФ неединообразна.
Обсуждая вопрос о начислении налога на добавленную стоимость в случае реализации долга судебным исполнителем, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал, что, хотя в данном случае сделка совершена не собственником (должником), а иным лицом, оснований к освобождению от налогового обязательства не существует*(16). Как отмечает автор статьи "здесь важно, конечно, то, что суд не считает собственника продавцом, когда имущество реализуется судебным исполнителем (приставом)"*(17).
Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 04.12.01 по делу N 2434/01, в отличие от приведенного, основывалось на том, что стороной договора купли-продажи, заключенного по результатам публичных торгов, является собственник реализованного имущества, имеющий право на возврат проданного путем предъявления иска о признании торгов недействительными и применении последствий недействительности сделки*(18).
Одним из оснований для отмены судебного акта по делу N 8924/01 послужило то, что суд первой инстанции при признании публичных торгов и договора, заключенного по их результатам, недействительными и применении последствий их недействительности признал сторонами договора судебного пристава-исполнителя и покупателя и произвел реституцию между ними*(19).
На наш взгляд, признание собственника стороной договора купли-продажи вступает в противоречие с самим назначением публичных торгов, которые проводятся не для должника, а для удовлетворения требований его кредиторов. Если торги будут впоследствии признаны недействительными, то должник как продавец окажется субъектом реституции, ему будет возвращено переданное покупателю имущество, а покупатель займет очень невыгодную для себя позицию - станет в один ряд с иными кредиторами в сумме выплаченной покупной цены. Результатом этого будет являться увеличение, а не уменьшение числа кредиторов, что противоречит смыслу исполнительного производства*(20).
2. Вторая позиция восходит к дореволюционному праву. Ее обоснование в свое время было приведено Д.И. Мейером. Он писал: "Продажа имущества с публичных торгов, с точки зрения гражданского права, есть купля-продажа. Продавцом, юридически говоря, является, конечно, собственник имущества - его имущество продается; государство не переносит сначала на себя права собственности на продаваемое имущество: оно действует в этом случае от имени собственника-ответчика; орган судебной власти, судебный пристав, является представителем собственника не только перед государством, но и перед собственником в случае причинения ему убытка ненадлежащим исполнением обязанностей"*(21).
На наш взгляд, судебный пристав-исполнитель не является и представителем должника при проведении торгов. В соответствии с нормами Кодекса о представительстве последнее возможно либо в силу закона, либо в силу договора (ст. 182). Ни исполнительное, ни гражданское законодательство таких норм не содержат, договор же о представительстве между судебным приставом и должником исключен. Тому есть несколько причин.
Известно, что представитель действует от имени и в интересах представляемого. Судебный пристав-исполнитель является должностным лицом Федеральной службы судебных приставов, состоящим на государственной службе (п. 2 ст. 3 Федерального закона "О судебных приставах"). Пункт 2 ст. 36 Федерального закона "Об исполнительном производстве" (далее - Закон об исполнительном производстве) прямо закрепляет норму, запрещающую работникам службы судебных приставов быть представителями в исполнительном производстве.
Судебный пристав действует не в чьих-либо интересах, а реализует управленческие функции федерального органа исполнительной власти. Федеральный закон "О судебных приставах" устанавливает обязанность судебного пристава-исполнителя взять самоотвод, если он заинтересован в ходе исполнения либо имеются иные сомнения в его беспристрастности (п. 1 ст. 12).
3. Иногда высказывается также мнение, что в качестве продавца на публичных торгах выступает специализированная организация, их проводящая. Так, В.В. Витрянский указывает, что "в случаях, предусмотренных законом или договором, правомочия по распоряжению имуществом могут быть предоставлены лицу, не являющемуся субъектом права собственности или иного ограниченного вещного права. В частности, при заключении договора купли-продажи путем проведения публичных торгов продавцом, подписывающим договор, признается организатор торгов"*(22). Организатором публичных торгов является специализированная организация (п. 1 ст. 62 Закона об исполнительном производстве), она же в соответствии с п. 5 ст. 448 Кодекса подписывает протокол о результатах торгов, который имеет силу договора, т.е. данная концепция признает специализированную организацию продавцом по формальному признаку - подписанию договора купли-продажи. И с этим, по нашему мнению, нельзя согласиться.
Как отмечает К.И. Скловский, "специализированная организация - всегда агент и самостоятельной позиции иметь не может". Если она выступает от имени принципала, то нет и формальных оснований считать ее участником имущественных правоотношений, возникающих в связи с проведением торгов. Но и в том случае, когда агент заключает договор на торгах от собственного имени, принципал (служба судебных приставов) известен участникам, от него исходит установление основных условий продажи, и прежде всего - оценка имущества (ст. 52 Закона об исполнительном производстве). Поэтому агент в любом случае будет занимать и в процедуре торгов, и в возможном споре второстепенное положение. На практике суды чаще всего привлекают специализированную организацию к участию в деле на одной стороне со службой судебных приставов в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований.
Поэтому по приведенным причинам представляется, что именно судебный пристав-исполнитель, а не должник является стороной договора купли-продажи, заключаемого на торгах в порядке исполнительного производства.
А.Н. Лаукарт,
помощник судьи Федерального арбитражного суда
Северо-Кавказского округа
"Вестник Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа", N 6, ноябрь-декабрь 2005 г.
─────────────────────────────────────────────────────────────────────────
*(1) Вестник ФАС Северо-Кавказского округа. 2001. N 1. С. 133-136.
*(2) Насонов А.М. Реализация имущества должников в порядке принудительного исполнения судебного решения // Журнал российского права. 2003. N 10. С. 98-101. В постановлении от 19.10.04 по делу N Ф04-7366/2004(5501-А46-11) Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа указал следующее. Государство в лице соответствующего уполномоченного округа, проводя за должника необходимые мероприятия по отчуждению принадлежащего ему имущества, совершает за должника сделку с отнесением на последнего всех правовых последствий такой реализации. Следовательно, независимо от того, кто указан продавцом в сделке по принудительной реализации имущества, безусловным является тот факт, что фактически продавцом имущества выступает и признается должник.
*(3) Вилесова О.П., Казакова А.В. Некоторые вопросы обращения взыскания на имущество организации-должника в рамках исполнительного производства // Приложение к журналу "Хозяйство и право". 2001. N 2. С. 15-16.
*(4) Скороходов С. Проблемы комиссионной продажи имущества // ЭЖ-Юрист. 2004. N 7. С. 9.
*(5) Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М., 2000. С. 76.
*(6) Жюлио де ла Морондьер. Гражданское право Франции. Т. 3. М., 1961. С. 78.
*(7) Садиков О.Н. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ части второй. М., 1999. С. 14.
*(8) Скловский К.И. Указ. соч. С. 151-153.
*(9) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья. М., 2002. С. 442.
*(10) Скловский К.И. Все на продажу // Бизнес-адвокат. 2001. N 13. С. 3.
*(11) Новоселова Л.А. Недочеты механизма или отсутствие концепции? // ЭЖ-Юрист. 2003. N 28. С. 1-2.
*(12) Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Тула, 2001. С. 354.
*(13) Кроме указанных работ К.И. Скловского, см. также: Сергеев А.П., Толстой Ю.К. Гражданское право. Учебник в 2 т.: Т. 2. М., 1997. С. 8-9; Новоселова Л.А. Указ. соч.; Голубева А.Р. Замещение должника // ЭЖ-Юрист. 2004. N 10. С. 9; Мингалева Е. Добросовестный - значит защищенный? // ЭЖ-Юрист. 2003. N 27. С. 6; Кастальский В. Реализация предмета залога на торгах // Право и экономика. 2003. N 8. С. 51-54.
*(14) Постановление ФАС СКО от 03.07.01 N Ф08-1933/ 2001 // Вестник ФАС СКО. 2001. N 3-4. С. 7-9.
*(15) Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 19.10.04 N Ф04-7366/2004(5501-А46-11), от 01.03.05 N Ф04-695/2005(8762-А45-11), от 04.08.05 N Ф04-4914/2005(13436-А45-8).
*(16) Вестник ВАС РФ. 1998. N 10. С. 24-26.
*(17) Скловский К.И. Некоторые проблемы оспаривания в суде реализации имущества на торгах // Вестник ВАС РФ. 2001. N 9. С. 103-114.
*(18) Постановление Президиума ВАС РФ от 04.12.01 N 2434/01 // ЭЖ-Юрист. 2002. N 3. С. 5.
*(19) Постановление ВАС РФ от 20.03.02 N 8924/01 // Вестник ВАС РФ. 2002. N 8.
*(20) Скловский К.И. Указ. соч.
*(21) Мейер Д.И. Русское гражданское право. Ч. 1. М., 1997. С. 271-272.
*(22) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая. М., 2002. С. 20.