1. Понятие корпоративных споров. Подведомственность.
2. О применении срока исковой давности по корпоративным спорам.
3. Признание недействительными актов о государственной регистрации юридических лиц. Правовое значение сведений, содержащихся в государственном реестре юридических лиц.
4. Споры, вытекающие из отношений с участием обществ с ограниченной ответственностью.
5. Споры, вытекающие из отношений с участием акционерных обществ. Правовой режим акций.
1. Понятие корпоративных споров. Подведомственность.
Корпоративные споры - категория для системы арбитражных судов новая. До принятия ныне действующего Арбитражного процессуального кодекса РФ все указанные споры рассматривались судами общей юрисдикции и на практике не выделялись из общей массы гражданско-правовых споров. По этой причине понятие корпоративного спора и его характерные черты в современной отечественной теории практически не разработаны.
Однако в связи с интенсификацией хозяйственной деятельности коммерческих организаций в России и бурным развитием системы правового регулирования этой деятельности стала очевидной необходимость обособления категории судебных споров, связанных с применением корпоративного права, ибо на практике стали возникать ситуации, когда экономический по своей сути спор между одними и теми же лицами рассматривался параллельно в арбитражных судах и в судах общей юрисдикции, выносивших зачастую противоречащие друг другу судебные акты. Поэтому было принято принципиальное решение о передаче данной категории споров под юрисдикцию арбитражных судов, исходя из их экономического, предпринимательского характера.
В связи с этим в новом Арбитражном процессуальном кодексе РФ (далее - АПК РФ) в пункте 4 части 1 статьи 33 "Специальная подведомственность дел арбитражным судам" закреплено, что арбитражные суды рассматривают дела по спорам между акционером и акционерным обществом, участниками иных хозяйственных товариществ и обществ, вытекающим из деятельности хозяйственных товариществ и обществ, за исключением трудовых споров. При этом в силу части 2 указанной статьи данные дела рассматриваются арбитражным судом независимо от того, являются ли участниками правоотношений, из которых возникли спор или требование, юридические лица, индивидуальные предприниматели или иные организации и граждане.
В соответствии со статьей 7 Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 96-ФЗ "О введении в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации" дела, которые находятся в производстве судов общей юрисдикции и которые в соответствии с настоящим Кодексом отнесены к подведомственности арбитражных судов, в течение двух недель со дня введения в действие параграфа 1 "Подведомственность" главы 4 АПК РФ с согласия истцов передаются судами общей юрисдикции на основании определения суда в арбитражные суды в соответствии с правилами подсудности, установленными Кодексом и действующими на момент передачи дела.
Законодательное изменение подведомственности корпоративных споров привело к необходимости их вычленения из общей массы гражданско-правовых споров, рассматриваемых судами общей юрисдикции, а для этого необходимо определить понятие данной категории споров и их сущность.
До принятия нового АПК РФ в теории не было единого мнения на этот счет, высказывались лишь различные точки зрения о понятии и сущности корпоративных отношений в целом. Так, по мнению Т.В. Кашаниной, это ": разнообразные отношения внутри корпорации как единого и целостного образования, в котором объединены такие разноплановые категории людей, как собственники, управляющие, наемные работники". При этом "самыми важными из них являются отношения по управлению капиталами, находящимися в распоряжении корпорации. Не менее значимы и отношения по использованию ее материальных ресурсов"*(1).
Указанный автор под корпоративным правом понимает систему норм, устанавливаемых органами управления корпорации, выражающих волю ее членов, обязательную для участников корпорации и охраняемых силой корпоративного принуждения, а при его недостаточности - силой государственного принуждения. Объектом корпоративного права являются экономические отношения, складывающиеся внутри хозяйственной деятельности корпорации.
Под корпорацией в континентальном праве понимают коллективные образования, организации, признанные юридическими лицами, основанные на объединенных капиталах (добровольных взносах) и осуществляющие какую-либо социально-полезную деятельность. В качестве одного из существенных признаков корпорации в литературе также отмечено наличие особой организационной структуры. Благодаря этому признаку корпорация и во внутренних отношениях со своими членами выступает как самостоятельная единица в отличие от товариществ, не имеющих внутри никакой организационной структуры*(2). В систему корпораций входят юридические лица различных организационно-правовых форм, кроме унитарных предприятий и учреждений, а также полных и коммандитных товариществ. Однако при определении специальной подведомственности дел в соответствии со статьей 33 АПК РФ необходимо учитывать, что к компетенции арбитражного суда отнесены споры между акционером и акционерным обществом, участниками иных хозяйственных товариществ и обществ; с учетом признаков хозяйственных товариществ и обществ нее не входят споры между членами потребительских и производственных кооперативов. Таким образом, при определении подведомственности дел используется не общее теоретическое понятие корпорации, и термин "корпорация" будет употребляться в узком специальном смысле.
С учетом этого корпоративные споры - это споры по применению внутрикорпоративных норм между акционерами, участниками хозяйственных товариществ и обществ, а также между указанными корпорациями и акционерами либо их участниками.
С принятием нового АПК РФ теоретическая проблема о понятии корпоративных отношений приобрела практическое звучание в связи с необходимостью решения вопроса о том, является ли тот или иной спор, переданный на рассмотрение арбитражного суда, корпоративным, иными словами, подведомственен ли он арбитражному суду.
В юридической литературе высказаны различные мнения о подведомственности корпоративных споров.
Так, Н.Ф. Виноградская и А.А. Якимов всю деятельность любого товарищества или общества делят на организационно-управленческую ("внутреннюю") и предпринимательскую, экономическую ("внешнюю"), и считают, что арбитражным судам подведомственны лишь споры, вытекающие из "внешней" деятельности юридического лица. По мнению авторов, арбитражные суды не должны рассматривать споры с участием физических лиц об исключении одного из участников из состава учредителей, о взыскании стоимости доли в уставном капитале хозяйственного товарищества и общества, споры между учредителями об определении долей, если при этом не меняется размер уставного капитала и не затрагивается предпринимательская (экономическая) деятельность самого хозяйственного товарищества и общества, в том числе и в отношениях с его кредиторами*(3). Наиболее часто ставится под сомнение подведомственность арбитражному суду споров об исключении лица из числа участников общества с ограниченной ответственностью, если истцами и ответчиками выступают физические лица, не имеющие статуса индивидуального предпринимателя.
Высказана и иная точка зрения. Как указывает В.В. Ярков, "при наличии правил о специальной подведомственности не имеет значения субъектный состав, поскольку определяющим и практически единственным критерием подведомственности выступает характер дела"*(4). Поэтому специальную подведомственность, установленную в статье 33 АПК РФ, он предлагает толковать как исключительную подведомственность (специальную по АПК РФ)*(5).
Вместе с тем, в пункте 6 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 9 декабря 2002 г. N 11 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации" указано, что положения пункта 4 части 1 статьи 33 Кодекса подлежат применению с учетом части 1 статьи 27 АПК РФ: арбитражным судам подведомственны споры между участником хозяйственного товарищества и общества и хозяйственным товариществом и обществом, вытекающие из деятельности хозяйственных товариществ и обществ и связанные с осуществлением прав и выполнением обязанностей участниками хозяйственных товариществ и обществ. При этом споры между участниками хозяйственных товариществ и обществ, если хотя бы один из них является гражданином, не имеющим статуса индивидуального предпринимателя, не подлежат рассмотрению в арбитражном суде, за исключением случаев, когда указанные споры связаны с предпринимательской или иной экономической деятельностью указанных хозяйственных товариществ и обществ.
Как подчеркивает Т.К. Андреева, "создание и деятельность акционерных обществ, других хозяйственных обществ и товариществ есть механизм рыночных отношений, поэтому споры в данной сфере носят экономический характер, связаны с предпринимательством. : Указанные в пункте 4 части 1 статьи 33 Кодекса дела должны рассматриваться в порядке искового производства (статья 28 АПК РФ), в том числе дела об оспаривании решений общих собраний акционеров, советов директоров и других органов управления названных в этом пункте обществ и товариществ"*(6).
Практика Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа идет по пути широкого толкования корпоративных споров, понимая под ними любые споры, вытекающие из деятельности хозяйственных товариществ и обществ, если одной из сторон в таком споре является участник хозяйственного товарищества или общества, за исключением трудовых споров.
Так, по одному из дел суд кассационной инстанции сделал вывод, что арбитражному суду подведомственен спор между участником ООО (физическим лицом, не имеющим статуса индивидуального предпринимателя) и Инспекцией МНС РФ о признании недействительной государственной регистрации общества. При этом суд кассационной инстанции указал, что заявленные исковые требования направлены на признание недействительными записи в едином государственном реестре юридических лиц и свидетельства о внесении записи в единый государственный реестр юридических лиц о юридическом лице. Истцом оспаривается регистрация юридического лица в г. Дигоре. Данный вопрос связан с изменением местонахождения ООО, т.е. спор касается деятельности общества.
По другому делу к подведомственности арбитражного суда отнесен спор между акционерным обществом и акционерами о признании недействительными разделительного баланса и передаточного акта, составленных при реорганизации АО. При этом указано, что в соответствии с действующим законодательством разделительный баланс и передаточный акт наделяют создаваемые в процессе реорганизации юридические лица правами и обязанностями, поэтому они могут быть оспорены как и другие документы, влекущие возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей.
Суд кассационной инстанции пришел к выводу о подведомственности арбитражному суду спора по иску акционера к районной администрации о признании недействительными постановлений главы администрации, связанных с изъятием и последующей передачей третьему лицу земельного участка, являющегося, по мнению заявителя, коллективно-долевой собственностью акционеров. При этом указано, что данное дело направлено в арбитражный суд из суда общей юрисдикции в порядке, предусмотренном статьей 7 Федерального закона "О введении в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации", поэтому прекращение производства по делу в данном случае со ссылкой на неподведомственность спора арбитражному суду фактически лишает истца права на судебную защиту, что является нарушением принципа доступности к правосудию, предусмотренного статьей 52 Конституции РФ.
Проблемным оказался вопрос о подведомственности арбитражному суду спора о признании неправомерными действий администрации закрытого акционерного общества, выразившихся в отказе выделить в натуре земельную долю и имущественный пай и об обязании ответчика выделить земельную долю. Арбитражным судом первой инстанции производство по делу прекращено в связи с неподведомственностью спора. Данный вывод обоснован тем, что участниками долевой собственности являются физические лица, требования истца о признании неправомерными действий администрации закрытого акционерного общества неподведомственны арбитражному суду в связи с тем, что эти отношения не являются публично-правовыми. Исковые требования акционера были основаны на том, что земельный пай не был внесен в качестве взноса в уставный капитал акционерного общества, спор между ним и ответчиком вытекает из хозяйственной деятельности общества и поэтому подведомственен арбитражному суду.
Кассационной инстанцией признан ошибочным вывод суда первой инстанции о прекращении производства по делу. Материалы дела свидетельствовали о том, что спор возник между истцом и закрытым акционерным обществом в связи с тем, что последнее владеет и пользуется спорными земельным и имущественным паями, следовательно, вытекает из хозяйственной деятельности общества, поэтому он подведомственен арбитражному суду.
В юридической литературе при исследовании корпоративных отношений отмечалась такая их особенность, как подчинение меньшинства воле большинства. Вместе с тем, учитывая, что все субъекты корпоративных отношений равны с точки зрения их гражданско-правового статуса, причем это равенство проистекает из их имущественной обособленности, в литературе сделан обоснованный вывод о том, что данные отношения не относятся к предмету гражданского права, а являются частью гражданско-правового регулирования*(7).
Суд первой инстанции по указанному делу, правомерно отметив отсутствие публично-правовых отношений в действиях администрации акционерного общества, выразившихся в отказе выделить земельный участок, необоснованно прекратил производство по делу в связи с тем, что спор не подлежит рассмотрению в суде в порядке главы 24 АПК РФ. Учитывая гражданско-правовой характер складывающихся отношений, после введения в действие нового АПК РФ сохраняют свое значение разъяснения, данные в совместном постановлении Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 01.07.96 N 6/8 о том, что суды должны принимать иски граждан и юридических лиц о признании недействительными актов, изданных органами управления юридических лиц, если эти акты не соответствуют закону и иным нормативным правовым актам и нарушают права и охраняемые законом интересы этих граждан и юридических лиц.
Иногда суды прекращали производство по делу в связи с неподведомственностью спора арбитражному суду по тем основаниям, что исковое требование заявлено лицом, выбывшим из состава участников хозяйственного общества.
Так, определением арбитражного суда прекращено производство по иску бывшего участника ООО о признании недействительным решения общего собрания участников общества по тем основаниям, что истец не является участником общества. Направляя дело на новое рассмотрение, кассационная инстанция указала, что по смыслу пункта 4 статьи 33 АПК РФ арбитражные суды рассматривают споры с участием общества и участника общества, несмотря на то обстоятельство, что в настоящее время истец не является участником данного юридического лица.
Аналогичный подход изложен по другому делу, в котором определением суда прекращено производство по иску ООО к бывшим участникам общества об истребовании учредительных и других документов и взыскании материального ущерба. Дело направлено на новое рассмотрение с указанием, что судом неправильно применены нормы процессуального законодательства. Привлечение в качестве ответчиков физических лиц в данном случае не влияет на подведомственность спора арбитражному суду. В возникшем споре принимают участие общество и бывшие участники общества, иск носит экономический характер и связан с осуществлением обществом предпринимательской деятельности.
Однако в тех случаях, когда исковое требование к обществу бывшего участника общества с ограниченной ответственностью или акционера не было связано с осуществлением экономической деятельности общества, кассационная инстанция прекращала производство по делу в связи с неподведомственностью спора. Так, суд кассационной инстанции пришел к выводу о неподведомственности арбитражному суду спора между акционерным обществом и физическим лицом, не имеющим статуса индивидуального предпринимателя, о признании за последним права собственности на недвижимое имущество на основании заключенного сторонами договора аренды. При этом, как указал суд кассационной инстанции, несмотря на то, что физическое лицо в данном случае является акционером и председателем совета директоров указанного общества, договор аренды заключался им в качестве физического лица. Поэтому данный спор не связан с осуществлением прав и выполнением обязанностей участниками хозяйственных товариществ и обществ и не отвечает признакам, предусмотренным пунктом 4 части 1 статьи 33 Арбитражного процессуального кодекса РФ.
По этим же основаниям признан неподведомственным арбитражному суду спор о признании недействительным договора мены, заключенного между акционерным обществом и физическим лицом.
При рассмотрении иска бывшего участника ООО к физическому лицу и обществу о признании недействительным договора купли-продажи окружной суд также исходил из неподведомственности данного спора суду. Было принято во внимание, что истица на момент заключения договора не являлась участником общества, ее хозяйственная деятельность не связана с продажей спорного помещения, в договоре купли-продажи покупатель указан как физическое лицо.
Ошибочным признан вывод о подведомственности спора арбитражному суду в части исковых требований акционера о применении последствий недействительности ничтожных сделок. По данному делу акционером ОАО "Гранит" заявлены требования о признании недействительными: договора купли-продажи доли в уставном капитале ООО, заключенного между ОАО как единственным учредителем общества и Черновым Г.М.; договоров дарения доли в уставном капитале ООО, заключенных между Черновым Г.М. и гражданами Рудь С.К. и Горбуновым Ю.В.
Удовлетворяя исковые требования акционера, суд последовательно применил реституцию по договорам дарения, заключенным между владельцем доли в уставном капитале и третьими лицами. При этом судом не было учтено, что ответчиками по договорам дарения являются физические лица и для них спор не связан с осуществлением предпринимательской деятельности ОАО "Гранит".
Содержание статьи 33 Арбитражного процессуального кодекса РФ не дает прямого ответа на вопрос о том, подведомственны ли арбитражному суду споры, связанные с хозяйственной деятельностью акционерного общества, по искам физических лиц, не являющихся акционерами на момент предъявления иска. На практике в этой ситуации может возникнуть два варианта. В одном случае иск заявлен лицом, утратившим статус акционера на момент предъявления иска, но оспаривающим отношения, вытекающие из хозяйственной деятельности общества за период, когда истец являлся акционером общества. В другом случае на момент предъявления иска истец по каким-либо основаниям не доказал наличия статуса акционера. Следует ли в этих ситуациях прекращать производство по делу либо отказывать в иске.
Представляется, что в первом варианте главным критерием при определении подведомственности спора должен являться не субъектный состав участников на момент предъявления иска и рассмотрения спора, а характер отношений, связанных с хозяйственной деятельностью общества. Поэтому, если на момент предъявления иска статус акционера либо участника хозяйственного товарищества или общества утрачен, но спор касается того периода, когда истец являлся участником либо акционером общества и связан с экономической деятельностью общества, то он подведомственен арбитражному суду. Таким образом, наличие либо отсутствие статуса акционера не влияет на отмеченную ранее общую направленность судебной практики при определении критериев подведомственности спора.
Во втором случае правовым последствием отсутствия надлежащих доказательств статуса акционера либо участника хозяйственного товарищества и общества должно являться прекращение производства по делу, а не отказ в иске. Так, суд кассационной инстанции оставил без изменения определение и постановление апелляционной инстанции о прекращении производства по делу о признании незаконными решений внеочередного собрания акционеров ЗАО, указав на отсутствие у физических лиц (истцов) статуса акционеров. По данному делу кассационная инстанция согласилась с выводами суда по тем основаниям, что решением районного суда удовлетворен иск о переводе прав и обязанностей приобретателей акций с истцов на других лиц.
Различный подход судов выявлен и при определении подведомственности спора участника хозяйственного общества о взыскании морального вреда, причиненного деятельностью общества. Представляется, что данное требование в силу статьи 33 АПК РФ подведомственно арбитражному суду, так как непосредственно связано с нарушением прав участника, вытекающих из его отношений с хозяйственным обществом. Так, по одному из дел кассационной инстанцией сделан вывод о том, что требование участника общества о взыскании морального вреда, причиненного нарушением порядка ликвидации общества, подведомственно арбитражному суду.
Вопрос о подведомственности возникает и при рассмотрении иска о признании недействительным решения общего собрания о прекращении полномочий генерального директора. В силу пункта 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 января 2003 г. "О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации" дела по искам генерального директора, членов коллегиальных исполнительных органов обществ о признании недействительными решений коллегиальных органов акционерных обществ, хозяйственных товариществ и обществ о досрочном прекращении их полномочий отнесены к трудовым спорам и подведомственны судам общей юрисдикции. Таким образом, если с аналогичным иском обратится не генеральный директор, а другое лицо, то спор подведомственен арбитражному суду.
При рассмотрении данной категории дел суд кассационной инстанции исходил из подведомственности спора арбитражному суду независимо от личности истца по спору. Так, по одному из дел истица обратилась с иском к ООО о признании недействительным решения собрания участников об освобождении ее от обязанностей директора общества. Суд кассационной инстанции сделал вывод, что спор о признании недействительным решения общего собрания участников ООО об освобождении директора от занимаемой должности по своему характеру не относится к трудовым спорам, поэтому подведомственен арбитражному суду в силу статьи 33 Арбитражного процессуального кодекса РФ.
По делам N Ф08-1685/03, 1527/03, 589/02 с иском о признании недействительными решений общего собрания об отстранении генерального директора обращались иные лица. При этом ответчиком по делу было хозяйственное общество, но спор рассматривался судом по существу без привлечения отстраненного директора в качестве третьего лица. Отменяя решение и направляя дела на новое рассмотрение, Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа указывал на необходимость привлечения генерального директора к участию в деле в качестве третьего лица, так как суд решал вопрос о правах лица, не привлеченного к участию в деле.
В литературе высказано мнение практикующих юристов о том, что более правильным было бы отнесение к компетенции арбитражного суда корпоративного спора о признании недействительным решения общего собрания, а к компетенции общего суда - о восстановлении на работе и выплате соответствующей компенсации, поскольку трудовые отношения возникают из трудового контракта, а не из решения общего собрания. Кроме того, в случае отнесения иска генерального директора о признании недействительным решения общего собрания акционеров к подведомственности общего суда, а иска другого участника о признании недействительным того же решения - к компетенции арбитражного суда, возникает возможность принятия разных решений по одному и тому же спору*(8). Однако в настоящее время при определении подведомственности спора следует учитывать постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 ноября 2003 г. "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел по трудовым спорам с участием акционерных обществ, иных хозяйственных товариществ и обществ". Согласно данному постановлению дела об оспаривании руководителями организаций (генеральными директорами акционерных обществ, иных хозяйственных товариществ и обществ и т.п.), членами коллегиальных исполнительных органов организаций, а также членами советов директоров организаций, заключивших с данными организациями трудовые договоры, решений уполномоченных органов организаций об освобождении их от занимаемых должностей подведомственны судам общей юрисдикции и рассматриваются ими в порядке искового производства как дела по трудовым спорам о восстановлении на работе.
2. О применении срока исковой давности по корпоративным спорам.
Установленный статьей 43 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" двухмесячный срок для обжалования решения общего собрания участников общества в соответствии с разъяснением Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 9 декабря 1999 г. "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"" квалифицирован как сокращенный срок исковой давности. Практика окружного суда также исходит из положений Гражданского кодекса РФ об исковой давности применительно к срокам обжалования решений органов управления ООО.
Согласно статье 49 Федерального закона "Об акционерных обществах" акционер вправе обжаловать в суд решение, принятое общим собранием акционеров с нарушением требований законодательства. Такое заявление может быть подано в суд в течение шести месяцев со дня, когда акционер узнал или должен был узнать о принятом решении. На практике возник вопрос о том, является ли указанный срок пресекательным либо сокращенным сроком исковой давности. В юридической литературе по данному вопросу высказаны различные точки зрения. Одни авторы полагают, что этот срок можно рассматривать как специальный срок исковой давности и применять к нему правила статей 195, 198-207 Гражданского кодекса РФ, другие авторы считают возможным отнесения его к пресекательным срокам*(9). В литературе обоснованно отмечено, что оба упомянутых Закона не устанавливают специальных сроков для обжалования решений совета директоров общества. Поэтому, например, решение о созыве общего собрания акционеров может быть признано недействительным в течение трех лет с момента, когда акционер узнал или должен был узнать о нарушении своих прав.
Представляется, что указанный в статье 49 Закона срок не является пресекательным. Как отмечает А.П. Сергеев, пресекательный срок - это срок существования права в ненарушенном состоянии. Вместе с тем, само обращение лица в суд с требованием о признании решения общего собрания акционеров недействительным свидетельствует о том, что акционер считает свое право нарушенным. В судебной практике окружных судов указанный срок также рассматривается как срок исковой давности (постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 09.01.03 N Ф04-0012-1522/А27-2002, постановления ФАС Дальневосточного округа от 09.10.02 N Ф03-А51-/02-2/2058, от 02.10.02 N Ф0А51/02-2/1930).
По одному из дел Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа применил трехлетний срок исковой давности по иску о признании недействительным решения общего собрания акционеров, так как спор касался правоотношений, возникших до внесения изменений в статью 49 Закона "Об акционерных обществах". При рассмотрении споров с учетом новой редакции данного Закона суд кассационной инстанции исходил из квалификации срока, установленного в статье 49 Закона, в качестве сокращенного срока исковой давности.
В связи с различными сроками исковой давности для оспаривании решений органов управления хозяйственных обществ и сделок, заключенных на основании решений, принятых указанными органами управления, возникает следующий вопрос. Какой срок исковой давности следует применять, если оспаривается действительность сделки, решение о заключении которой принято на общем собрании участников хозяйственного общества? Следует ли, например, отказывать в иске о применении последствий недействительности сделки, если пропущен двухмесячный срок для признания недействительным решения общего собрания участников ООО, на котором принято решение о заключении данной сделки?
Представляется, что при рассмотрении иска о признании недействительным решения общего собрания хозяйственного общества и сделки, решение о заключении которой принято на оспариваемом общем собрании, следует исходить из сроков исковой давности, установленных для признания сделки недействительной либо для применения последствий недействительности сделки. Истечение срока исковой давности по требованию о признании недействительным решения общего собрания участников общества не является основанием для отказа в иске о признании недействительной сделки, заключенной на основании данного решения.
При рассмотрении вопроса о применении срока исковой давности кассационная инстанция исходила из того, что акционеры либо участники общества с ограниченной ответственностью должны реализовать права, гарантированные им корпоративным законодательством, на участие в управлении обществом, получение информации о его деятельности. С учетом этого начальный момент течения срока исковой давности определялся судом со дня, когда лицо должно было узнать о нарушении своего права. Это являлось основанием для отмены судебных актов, удовлетворяющих исковые требования без учета положений части 1 статьи 200 Гражданского кодекса РФ.
Поскольку корпоративные отношения являются имущественными отношениями, кассационной инстанцией признан не соответствующим законодательству вывод суда о том, что требование акционера о признании недействительным ненормативного акта о регистрации ЗАО является способом защиты личных неимущественных прав участника общества и поэтому на него не распространяются сроки исковой давности.
3. Признание недействительными актов о государственной регистрации юридических лиц. Правовое значение сведений, содержащихся в государственном реестре юридических лиц.
При рассмотрении требований о признании недействительным договора о создании акционерного общества и обусловленного этим искового требования о ликвидации юридического лица кассационная инстанция исходила из того, что данные требования не взаимосвязаны. Так, по одному из дел было указано, что в соответствии со статьей 61 Гражданского кодекса РФ в редакции от 21.03.02 недействительность учредительного договора о создании акционерного общества не влечет признания судом недействительности регистрации юридического лица. Правовым последствием недействительности сделки в этом случае является применение реституции по обязательству между созданным юридическим лицом и учредителями путем возврата последним их имущества. Регистрирующий орган вправе обратиться в суд с отдельным требованием о ликвидации юридического лица в связи с допущенными при его создании грубыми нарушениями закона, если эти нарушения носят неустранимый характер.
Реорганизация юридического лица образует сложный юридический состав, состоящий из решения органа управления, сделок (действий по передаче прав и обязанностей реорганизуемого юридического лица вновь создаваемым юридическим лицам), акта о государственной регистрации юридического лица. Поэтому с иском о признании недействительной государственной регистрации юридического лица, созданного путем реорганизации, может обратиться лицо, права и обязанности которого нарушены регистрацией данного юридического лица. С учетом этого кассационная инстанция поддерживала решения судов об отказе в иске о признании недействительной государственной регистрации юридического лица, созданного путем реорганизации, при отсутствии доказательство нарушения прав и законных интересов истца регистрацией юридического лица.
Так, решением арбитражного суда частное предприятие ликвидировано в связи с неоднократными и грубыми нарушениями налогового законодательства. До исключения частного предприятия из государственного реестра юридических лиц учредителем принято решение о преобразовании его в общество с ограниченной ответственностью. Администрация зарегистрировала общество и выдала свидетельство. Иск о признании недействительной регистрации общества предъявлен кредитором частного предприятия по договору о долевом участии в строительстве.
Кассационная инстанция поддержала решение суда об отказе в иске, поскольку у администрации на момент предъявления документов отсутствовали основания для отказа в регистрации юридического лица, созданного в порядке реорганизации. Кроме того, права кредитора не нарушены, так как все требования по неисполненному договору долевого участия в строительстве он вправе предъявить к обществу, являющемуся правопреемником частного предприятия.
Реорганизация в форме выделения наиболее часто используется как способ уклонения от исполнения обязательств, поскольку в гражданском законодательстве отсутствуют нормы, закрепляющие пропорциональность передаваемых прав и обязанностей. Правоприменительная практика выработала несколько способов восполнения данного пробела. Реорганизация как основание для государственной регистрации вновь образованного юридического лица может оставаться в силе, однако последствия, которые она повлекла, должны квалифицироваться исходя из допущенного злоупотребления правом. Другим способом борьбы с допущенным злоупотреблением является признание действий по передаче имущества в ходе недобросовестной реорганизации сделками и применение к ним норм Гражданского кодекса РФ о недействительности сделок. Третьим способом является расширение сферы действия пункта 3 статьи 60 Гражданского кодекса РФ таким образом, чтобы при невозможности исполнения обязательств реорганизованным в форме выделения юридическим лицом или выделенной организацией созданные в результате выделения организации или реорганизованное юридическое лицо несли солидарную ответственность по обязательствам*(10).
В практике Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа наиболее активно используются две последние схемы. Так, по одному из дел заявлено требование об исключении созданного в порядке выделения юридического лица из государственного реестра юридических лиц в связи с нарушением порядка уведомления кредиторов реорганизуемого юридического лица. Доказательства, подтверждающие уведомление кредитора, в материалы дела не представлены. Однако окружной суд оставил в силе решение суда первой инстанции об отказе в иске, указав, что интересы кредитора могут быть защищены путем применения в порядке аналогии закона пункта 3 статьи 60 Гражданского кодекса РФ. Таким образом, предусмотренный законом специальный способ защиты интересов истца исключает удовлетворение заявленных исковых требований.
Аналогичная позиция выражена по другим делам. Так, кредитором заявлено требование о признании недействительным решения общего собрания акционеров о реорганизации ОАО в форме выделения и государственной регистрации возникшего в результате реорганизации акционерного общества. Истец ссылался на отсутствие доказательств его уведомления о проведенной реорганизации и неспособность должника погасить задолженность.
При рассмотрении дела вывод суда о соблюдении ответчиком установленного порядка уведомления кредиторов признан преждевременным. Кассационная инстанция указала, что должник должен доказывать факт получения кредитором уведомления о реорганизации, а не факт отправки уведомления. Однако при выборе способа судебной защиты следует исходить из необходимости учета интересов обеих сторон спора. Удовлетворение иска приведет к прекращению деятельности созданного акционерного общества, которое успешно осуществляет хозяйственную деятельность и дает прибыль. Интересы кредитора, не получившего своевременного уведомления о реорганизации должника, подлежат защите путем привлечения к солидарной ответственности реорганизованного общества и общества, выделившегося из него, а не путем признания недействительным решения о реорганизации. Такой подход обеспечивает баланс интересов сторон спора и соответствует пункту 3 статьи 60 Гражданского кодекса РФ, подлежащего применению в силу аналогии закона (статья 6 Кодекса).
4. Споры, вытекающие из отношений с участием обществ с ограниченной ответственностью.
При рассмотрении споров, связанных с исключением из ООО, необходимо учитывать требования статьи 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее - Закон) о судебном порядке исключения из общества участника, а также разъяснения, изложенные в пункте 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 9 декабря 1999 г. "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"". При решении вопроса о том, является ли допущенное участником общества нарушение своих обязанностей грубым, необходимо, в частности, принимать во внимание степень его вины, наступление (возможность наступления) негативных для общества последствий.
Таким образом, по смыслу указанной нормы само по себе неисполнение обязанностей, например, по уплате взноса в уставный капитал, не является основанием для исключения участника из общества. Следует учитывать не только факт неоплаты доли, но и причины, по которым участник общества не оплатил долю в уставном капитале. Возможны споры по поводу наличия надлежащих доказательств уплаты доли, нуждается в исследовании и вопрос о том, был ли участник общества предупрежден до предъявления иска о необходимости внесения взноса и по каким причинам заявлен иск об исключении его из состава общества.
По одному из дел кассационная инстанция сделала следующий вывод. Если один из участников внес всю сумму вклада в уставный капитал по соглашению с другим участником, то он вправе требовать возмещения расходов, а не исключения другого участника из общества. Предъявленные требования основаны на внутренних отношениях между участниками общества, а не на отношениях учредителя и общества, поэтому при наличии к тому правовых и фактических оснований могут быть самостоятельным поводом для разрешения гражданского спора.
В соответствии с пунктом 4 статьи 93 Гражданского кодекса РФ и пунктом 3 статьи 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" доля участника общества может быть отчуждена до полной оплаты только в той части, в которой она оплачена. По одному делу постановление главы администрации о регистрации изменений было основано на выписке из протокола общего собрания о разрешении отчуждения доли, акте приема-передачи доли и договоре уступки доли. Однако при недоказанности факта полной оплаты доли администрация не вправе была регистрировать изменения в учредительных документах, касающиеся перерегистрации доли в уставном капитале за новыми участниками. Поэтому суд обоснованно признал недействительными все постановления главы администрации о регистрации изменений в учредительных документах ООО, связанные с переуступкой доли в уставном капитале другим участникам, так как регистрация изменений произведена при отсутствии доказательств полной оплаты доли.
При рассмотрении требований о признании недействительными учредительных документов ООО суды иногда ошибочно применяли нормы гражданского законодательства о недействительности сделок. Так, суды первой и апелляционной инстанций признали учредительный договор о создании ООО ничтожной сделкой и применили 10-летний срок исковой давности для применения последствий недействительности сделки, сославшись на превышение полномочий генеральным директором АОЗТ, принявшим решение о создании ООО. В обоснование судебных актов указано на то, что согласно уставу АОЗТ создание предприятий отнесено к исключительной компетенции собрания уполномоченных акционеров. Из материалов дела следовало, что доля АОЗТ в уставном капитале ООО составляла 50%. Однако судом не было учтено, что в соответствии с пунктом 91 Положения об акционерных обществах, утвержденного постановлением Совета Министров РСФСР от 25.12.90 N 601, к исключительной компетенции общего собрания акционеров отнесено создание и ликвидация дочерних предприятий. Поэтому создание указанного юридического лица не относилось к компетенции общего собрания акционеров. Следовательно, единоличный исполнительный орган ЗАО действовал в нарушение положений, определенных уставом общества, а не законодательством, что согласно статье 174 Гражданского кодекса РФ может являться основанием для признания учредительного договора недействительной сделкой. Другими словами, договор о создании ООО являлся оспоримой, а не ничтожной сделкой. Поскольку истцу о создании ООО стало известно еще в 1994 г., срок исковой давности для признания недействительным учредительного договора истек.
При рассмотрении споров о выплате стоимости доли в имуществе ООО иногда выясняется, что недвижимое имущество было передано в уставный капитал другого общества, но при этом его стоимость не была учтена при определении доли выбывшего участника. Кассационная инстанция исходила из того, что в этом случае выбывший участник ООО вправе оспаривать сделку по передаче имущества в уставный капитал другого ООО. Так, по одному из дел, вышедшие из ООО граждане обратились с иском о признании недействительным решения общего собрания ЗАО (правопреемника ООО) и вновь созданного ООО в части передачи здания и обязании ЗАО выплатить стоимость долей выбывших участников. Кассационная инстанция исходила из того, что решение генерального директора ЗАО о передаче всего здания в уставный капитал ООО, оформленное протоколом общего собрания участников ООО, является сделкой, так как направлено на возникновение обязательственных отношений между ЗАО и ООО. Истица, как бывший участник общества, которому не выплачена стоимость доли в связи с передачей объекта недвижимости в уставный капитал ООО, вправе оспаривать действительность такого соглашения.
В соответствии со статьей 54 Закона разделением общества признается прекращение общества с передачей всех его прав и обязанностей вновь созданным обществам. При этом общее собрание участников реорганизуемого общества принимает решение о такой реорганизации, о порядке и об условиях разделения общества, о создании новых обществ и об утверждении разделительного баланса. Согласно статье 37 Закона решения о реорганизации общества принимаются всеми участниками общества единогласно. По смыслу указанных норм решение о реорганизации, принимаемое единогласно участниками реорганизуемого общества, должно быть основано на анализе подготовленных предложений о порядке и об условиях такой реорганизации, о создании новых обществ и утверждении разделительного баланса. При отсутствии согласия участников о реорганизации принудительная реорганизация по решению суда не допускается. Указанные положения законодательства не были учтены при рассмотрении иска одного ООО к другому ООО о разделе помещений магазина. Суд счел возможным удовлетворить исковые требования о разделе помещений на основании того, что фактически была проведена реорганизация ООО в форме разделения на два новых общества. Оставляя в силе постановление апелляционной инстанции, отменившей решение суда, кассационная инстанция указала следующее. Из протоколов общего собрания участников следует, что предусмотренные Законом решения о реорганизации общества участниками не принимались, а по вопросу о порядке и об условиях разделения имущества между ними имеются разногласия. Не соблюдены и другие требования законодательства о реорганизации юридических лиц. Так, в учредительных документах вновь образованного ООО отсутствуют сведения о правопреемстве по обязательствам реорганизованного общества, при регистрации указанного юридического лица регистрирующему органы не представлен утвержденный участниками разделительный баланс, не проведена государственная регистрация реорганизации по месту нахождения реорганизуемого юридического лица, учредители не создали в процессе разделения другое юридическое лицо, а сохранили прежнее общество с ограниченной ответственностью. При таких обстоятельствах у суда первой инстанции не было правовых оснований для удовлетворения иска.
Споры о взыскании действительной стоимости доли в имуществе ООО.
По делам данной категории проблемным является вопрос о порядке определения действительной стоимости доли при выходе участника из общества. Согласно статье 26 Закона действительная стоимость доли должна определяться на основании данных бухгалтерской отчетности общества за год, в течение которого было подано заявление о выходе из общества. Однако в процессе рассмотрения дела нередко выясняется, что данные бухгалтерского баланса по отдельным видам имущества в значительной степени отличаются от экспертной оценки стоимости тех же объектов. Возможна и такая ситуация, как занижение стоимости чистых активов общества путем невключения в данные бухгалтерской отчетности соответствующих сведений об имуществе. Оценка стоимости чистых активов ООО определяется приказами МФ РФ и ФКЦБ о порядке оценки стоимости чистых активов акционерных обществ. Правительством РФ неоднократно принимались постановления о переоценке основных фондов в целях приведения их балансовой стоимости в соответствие с рыночными ценами и условиями производства. С учетом этого, следует ли при определении размера доли исходить только из данных бухгалтерского баланса, отклоняя доводы о недостоверности содержащихся в них сведений, либо в случае оспаривания достоверности данных бухгалтерского баланса возможно выяснение действительной стоимости доли путем сопоставления экспертных заключений, а также самостоятельное определение стоимости чистых активов путем включения в расчет недостающих показателей. В обоснование первой позиции высказывалось мнение о том, что компенсацией заниженной стоимости доли будет отдельное требование о взыскании убытков, причиненных недостоверными данными бухгалтерского баланса.
Так, по одному из дел стоимость чистых активов, определенных исходя из данных баланса, составила 642000 руб. При этом стоимость здания (516000 руб.) отражена с учетом оценки, произведенной независимым оценщиком. По расчетам другого оценщика, стоимость здания составила 980000 руб., а согласно данным экспертизы - 1081000 руб. Кассационная инстанция согласилась с определением судом стоимости чистых активов по данным экспертизы. В обоснование данного вывода указано, что при определении действительной стоимости имущества суд может учесть не только данные баланса, но и иные данные, свидетельствующие о цене имущества.
В другом случае окружной суд самостоятельно определил стоимость чистых активов, отклонив заключение эксперта. При определении действительной стоимости доли истицы ответчик необоснованно исключил балансовую стоимость незавершенного строительством объекта стоимостью 12 851 000 руб. После передачи указанного имущества в уставный капитал ООО стоимость переданного имущества не нашла отражения в разделе актива баланса по строке "инвестиции в другие организации". В результате при определении стоимости чистых активов по итогам года их размер неоправданно уменьшен на данную сумму. В постановлении указано, что эта сумма подлежит учету при определении стоимости чистых активов и действительной доли выбывшего участника.
На возможность определения размера действительной стоимости доли с учетом заключения экспертизы указано и в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ и Верховного Суда РФ "О некоторых вопросах применения Федерального Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"".
Вместе с тем, следует отметить, что при назначении экспертизы суд должен выяснять не рыночную стоимость объекта, а проверить достоверность данных бухгалтерской отчетности о размере балансовой стоимости имущества, так как действительная стоимость доли в имуществе исчисляется не из рыночной стоимости объектов. Механизм определения действительного размера доли выбывшего участника определен на законодательном уровне и поэтому в отличие от уступки доли в уставном капитале общества он не опирается на использование рыночных категорий.
При определении стоимости доли выбывшего участника возникал также вопрос о последствиях включения в состав общества новых участников и изменения в течение года уставного капитала общества. В этом случае необходимо учитывать выводы, изложенные в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 15 мая 2001 г. N 2825/00. После выхода участника из общества он перестает быть участником этого общества, в связи с чем размер доли бывшего участника, используемый в расчете подлежащей выплате ему действительной доли, не может быть изменен с учетом изменившегося после его выхода уставного капитала общества, влияющего на размер долей оставшихся и вновь принятых участников общества.
Отчуждение доли в уставном капитале общества представляет собой договор об уступке права, к которому применяются правила о купле-продаже вещей. В соответствии со статьей 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" участник общества самостоятельно определяет цену и условия продажи своей доли. Отсюда следует, что цена договора об уступке доли в уставном капитале ООО могла быть определена по соглашению сторон. По одному из дел суд пришел к выводу, что номинальная стоимость проданной доли соответствовала размеру уставного капитала в сумме 8 500 руб. Поэтому определение стоимости отчуждаемой доли в размере 2 млн руб. произведено с нарушением принципа эквивалентности и возмездности договорных отношений. Кассационная инстанция исходила из допустимости такого соглашения, так как при приобретении 100-процентной доли в уставном капитале общества покупатель становился единственным его участником и в порядке правопреемства приобретал право безвозмездного пользования основными средствами сроком на 10 лет.
По делам об уступке доли в уставном капитале проблемным является вопрос о соотношении пункта 6 статьи 21 Закона с Федеральным законом "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей". Согласно Закону приобретатель доли в уставном капитале общества осуществляет права и несет обязанности участника общества с момента уведомления общества об указанной уступке. Вместе с тем, в соответствии с Федеральным законом "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" в едином государственной реестре юридических лиц должны содержаться сведения об учредителях юридического лица. В случае изменения состава учредителей юридическое лицо должно в 3-дневный срок уведомить об этом регистрирующий орган. В пункте 3 статьи 52 Гражданского кодекса РФ содержится общее правило о том, что изменения учредительных документов приобретают силу для третьих лиц с момента их государственной регистрации, а в случаях, установленных законом, - с момента уведомления органа, осуществляющего государственную регистрацию, о таких изменениях. Какой состав учредителей следует принимать во внимание суду, рассматривающему спор, если в государственный реестр не внесены изменения о составе учредителей, вызванные уступкой доли в уставном капитале новым участникам? Представляется, что при условии соблюдения требований пункта 6 статьи 21 Закона суд должен исходить из действительного состава участников на момент рассмотрения спора. Применительно к взаимоотношениям между участниками, а также участниками и обществом положения пункта 6 статьи 21 Закона являются нормой специального действия, рассчитанной на изменение состава в обществе путем уступки доли в уставном капитале. Для сравнения отметим, что согласно статье 24 Закона изменения в составе участников при продаже долей, принадлежащих обществу, приобретают силу для участников общества и третьих лиц со дня их государственной регистрации органом, осуществляющим государственную регистрацию юридических лиц, т.е. в общем порядке.
При осуществлении права преимущественной покупки доли в уставном капитале ООО кассационной инстанцией высказана позиция о том, что данное право относится к личным неимущественным правам и может быть осуществлено только при наличии надлежащих доказательств со стороны одного участника (продавца) об уведомлении других участников о своем намерении продать свою долю. При отсутствии таких доказательств другие косвенные доказательства не могут свидетельствовать о соблюдении требований законодательства при заключении такой сделки.
Признание недействительным учредительного договора о создании ООО означает применение к требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке норм о неосновательном обогащении. При этом кассационная инстанция исходила из того, что возврату подлежит и доход, полученный от использования незаконно переданного имущества. Так, учредителями ООО выступили Комитет по управлению имуществом и компания "СПС". В качестве взноса в уставный капитал общества комитет внес муниципальное имущество на сумму 510 000 руб. Решением арбитражного суда по другому делу признан недействительным пункт учредительного договора в части определения доли комитета. Суд также обязал общество возвратить полученное по договору имущество комитету. Истец по акту приема-передачи от 25.01.02 передал указанное имущество в муниципальную собственность. В последующем по акту приема-передачи от 15.03.02 муниципалитету дополнительно передано имущество на сумму 1 903 297 руб. как доля ответчика, выделенная ему при выходе из состава участников. О возврате указанного имущества ООО предъявлен иск к комитету. Решением суда исковые требования удовлетворены на основании совершения сделки с нарушением требований статей 45, 46 Закона.
Отменяя решение суда, окружной суд исходил из того, что согласно статье 1103 Гражданского кодекса РФ к требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке подлежат применению нормы о неосновательном обогащении. Этими нормами предусмотрено, что лицо, которое неосновательно получило имущество, обязано возместить потерпевшему все доходы, которые оно извлекло или должно было извлечь из этого имущества с того времени, когда узнало или должно было узнать о неосновательном обогащении (статья 1107 названного Кодекса). О незаконности учредительных документов в части участия ответчика в создании общества, а следовательно, и о неосновательном обогащении ООО должно было знать с момента получения имущества.
В создании полученных обществом доходах участвовало как муниципальное имущество, так и имущество этого общества, т.е. имущество, которое получено от второго учредителя - компании "СПС".
При определении размера доходов, подлежащих возмещению, следует исходить из того, что одинаковые вклады в равной мере участвуют в создании доходов, а доля каждого лица, передавшего имущество в качестве вклада в уставный капитал хозяйственного общества, в доходах общества пропорциональна размеру его вклада. Такой принцип распределения доходов предусмотрен статьей 248 Гражданского кодекса РФ и по аналогии закона (статья 6 Кодекса) может применяться в тех случаях, когда определяется доход, полученный при использовании чужого имущества в комплексе с собственным имуществом, поскольку в этой ситуации невозможно оценить значение каждого объекта в формировании доходов.
По акту от 15.03.02 муниципалитету передано имущество, стоимость которого соответствует доходу, полученному обществом в результате использования муниципального имущества. По существу передача имущества является отступным (статья 409 Кодекса), предоставленным взамен исполнения обязательства по возмещению доходов от использования муниципального имущества.
Таким образом, оспариваемая сделка направлена на выполнение требований закона, на устранение последствий незаконной передачи муниципального имущества обществу. На подобные сделки не могут распространяться ограничения полномочий, установленные в интересах хозяйственного общества. Признание сделок, направленных на устранение нарушений закона, недействительными по тем основаниям, что ими нарушаются чьи-то имущественные интересы, противоречит смыслу права. К тому же интерес ООО "Ромашка" состоит в сохранении незаконно полученного, а следовательно, этот интерес не может считаться законным и не подлежит судебной защите в силу статьи 2 Арбитражного процессуального кодекса РФ.
Проблемным оказался вопрос о том, может ли рассматриваться в качестве конкурсного кредитора участник ООО, выбывший из состава общества до введения процедуры банкротства в данном обществе. Так, суд отказал истцу в признании его конкурсным кредитором и сделал вывод, что гражданин как участник ООО не вправе требовать выдела доли или выплаты ее действительной стоимости. Отменяя решение суда, кассационная инстанция указала, что с момента подачи заявления о выходе из общества выход из общества считается состоявшимся и между обществом и бывшим участником возникает обязательство по выплате действительной стоимости доли. По этой причине ссылка суда на то, что срок исполнения денежного обязательства общества перед истцом не наступил, поскольку на момент введения наблюдения отсутствовало решение суда о взыскании долга, является ошибочной. По смыслу части 1 статьи 57 Федерального закона от 8 января 1998 г. "О несостоятельности (банкротстве)" запрет на удовлетворение требований участников должника - юридического лица о выделе доли в имуществе должника установлен для случаев выхода из состава участников после вынесения решения о принятии заявления к производству суда о признании должника банкротом.
5. Споры, вытекающие из отношений с участием акционерных обществ. Правовой режим акций.
Требования акционеров об обязании совета директоров зарегистрировать выпуск акций и отчет об итогах выпуска дополнительных акций не подлежат удовлетворению, так как решение общего собрания акционеров 1993 г. об увеличении уставного капитала путем размещения дополнительных акций не соответствует законодательству, действующему на момент обращения с иском в суд. Поскольку другого решения об увеличении уставного капитала уполномоченный орган общества не принимал, акционерами избран способ защиты, не предусмотренный законодательством.
Судом кассационной инстанции отклонялись доводы сторон о недействительности договоров купли-продажи акций, основанные на том, что эмитент, являющийся держателем реестра акционеров, не вправе заключать сделки со своими ценными бумагами. Из содержания статьи 8 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" следует, что держателем реестра может быть эмитент или профессиональный участник рынка ценных бумаг, осуществляющий деятельность по ведению реестра на основании поручения эмитента. Таким профессиональным участником может быть только юридическое лицо. И для этого случая установлено правило, что юридическое лицо, осуществляющее деятельность по ведению реестра владельцев ценных бумаг, не вправе осуществлять сделки с ценными бумагами зарегистрированного в системе ведения реестра владельцев ценных бумаг эмитента. По смыслу указанной нормы сделки с ценными бумагами не вправе осуществлять юридическое лицо, не являющееся эмитентом. Данное ограничение установлено для юридических лиц - профессиональных участников на рынке ценных бумаг с целью пресечения использования их возможностей по включению в гражданский оборот ценных бумаг эмитента. Поэтому является необоснованным толкование данного положения в том смысле, что, когда держателем реестра является эмитент, акционер, отвечающий за ведение реестра, не вправе приобретать акции эмитента. Норму пункта 2 постановления ФКЦБ от 2 октября 1997 г. "Об утверждении положения о ведении реестра владельцев ценных бумаг" следует понимать в том смысле, что технический порядок ведения реестра владельцев ценных бумаг является единым как для профессиональных участников рынка ценных бумаг, так и для эмитентов, осуществляющих ведение реестра самостоятельно.
В обоснование ничтожности договоров купли-продажи акций стороны нередко ссылаются на их заключение до государственной регистрации отчета об итогах выпуска ценных бумаг. Однако следует учитывать, что данное ограничение не распространяется на случаи, когда размещение акций и их полная оплата первыми владельцами произведены до выхода Федерального закона "О рынке ценных бумаг". В письме ФКЦБ от 26 апреля 1999 г. N ИБ-2171 "О разъяснении пункта 2 статьи 5 Федерального закона от 5 марта 1999 г. N 46-ФЗ "О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг" дано толкование порядку применения пункта 2 статьи 5 указанного Закона. Отмечено, что до вступления в силу Федерального закона от 22 апреля 1996 г. "О рынке ценных бумаг" необходимость регистрации отчетов об итогах выпуска ценных бумаг отсутствовала. В связи с изложенным требования пункта 2 статьи 5 Закона о защите прав инвесторов не распространяются на совершенные после 11 марта 1999 г. сделки с ценными бумагами, размещение которых было завершено до выхода Закона о рынке ценных бумаг, при условии полной оплаты этих ценных бумаг их первыми владельцами.
Поэтому кассационная инстанция отклоняла доводы сторон о ничтожности договоров купли-продажи акций, заключенных до государственной регистрации отчета об итогах их выпуска, если размещение и полная оплата акций произведены до вступления в силу Федерального закона "О рынке ценных бумаг".
Вместе с тем, когда выпуск акций происходил в период действия указанного Закона, кассационная инстанция отменяла судебные акты, которые обосновывали возможность заключения договоров купли-продажи акций до регистрации отчета об итогах их выпуска. Так, судом удовлетворены следующие требования акционера: о признании незаконным бездействия Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг России, выразившегося в неосуществлении государственной регистрации отчета об итогах выпуска ценных бумаг ОАО; обязании Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг России зарегистрировать отчет об итогах выпуска дополнительных обыкновенных именных бездокументарных акций ОАО; признании незаконными действия ЗАО по отказу в осуществлении регистрации права собственности истца на приобретенные им акции ОАО. Приобретенные истцом акции были размещены среди акционеров на основании решения совета директоров об увеличении уставного капитала. Решение о выпуске указанных ценных бумаг ОАО зарегистрировано в ФКЦБ 04.04.03 со сроком размещения на пятый день, следующий за днем регистрации выпуска акций. Однако уже 04.04.03 заключен договор купли-продажи дополнительно размещенных акций. В обоснование удовлетворения исковых требований суд сослался на то, что действующее законодательство не запрещает заключения договоров купли-продажи акций до регистрации отчета об итогах их выпуска. Указанный вывод не соответствует законодательству. В соответствии со статьей 2 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" под обращением ценных бумаг понимается заключение гражданско-правовых сделок, влекущих переход права собственности на ценные бумаги. Материалами дела подтверждается, что заключение договора купли-продажи акций произошло до окончания срока размещения акций, и на момент совершения сделки отчет об итогах дополнительного выпуска акций ОАО в установленном законом порядке зарегистрирован не был. Комплект документов ОАО, необходимый для регистрации отчета об итогах выпуска акций, получен Федеральной комиссией по рынку ценных бумаг России только 14.04.03. В соответствии со статьей 25 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" и пунктом 2 статьи 5 Федерального закона от 5 марта 1999 г. N 46-ФЗ "О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг" обращение эмиссионных ценных бумаг до регистрации отчета об итогах их выпуска запрещается. Поскольку у истца по ничтожной сделке не возникло права требовать регистрации перехода права собственности на акции, он не вправе требовать защиты нарушенных прав.
Перерегистрация акций в реестре акционеров за надлежащим собственником не является сделкой. Суд апелляционной инстанции отказал в иске о признании недействительной сделки по перерегистрации акций в реестре акционеров закрытого акционерного общества с государственного учреждения "Фонд государственного имущества Краснодарского края" на Минимущество России. Оставляя в силе постановление, суд кассационной инстанции указал, что спорные акции находились и находятся в федеральной собственности и перерегистрация их в реестре акционеров на Минимущество России является не сделкой, а восстановлением порядка учета акционеров общества.
При предъявлении исков о переводе прав и обязанностей по всем сделкам, заключенным лицами, не являющимися, по мнению истца, собственниками акций, окружной суд исходил из того, что требование о переводе прав и обязанностей покупателя акций может быть предъявлено по каждой конкретной сделке с учетом соблюдения 3-месячного срока с момента, когда акционер узнал или должен был узнать о таком нарушении, а не в целом по общему количеству акций, приобретенных ответчиком в течение двух лет.
При рассмотрении требований о применении последствий недействительности ничтожных договоров купли-продажи акций и обязании держателя реестра внести в реестр акционеров запись о переходе права собственности на акции нередко выясняется, что продавцы акций заключили несколько договоров купли-продажи одних акций с разными покупателями. В результате к моменту обращения одного из покупателей к реестродержателю с требованием о перерегистрации акций на его имя оказывается, что на лицевых счетах продавцов отсутствуют сведения об акциях. В соответствии со статьей 223 (пункт 1) право собственности у приобретателя по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором. Согласно статье 29 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" право на именную бездокументарную ценную бумагу переходит к приобретателю в случае учета прав на ценные бумаги в системе ведения реестра с момента внесения приходной записи по лицевому счету приобретателя. Поэтому окружной суд при рассмотрении указанных требований исходил из того, что до момента внесения записи по лицевому счету приобретателя продавец акций остается их собственником и в силу статьи 209 Гражданского кодекса РФ вправе распорядиться ими по своему усмотрению, в том числе путем заключения договоров купли-продажи. Факт заключения истцом договора купли-продажи акций раньше, чем другим покупателем этих же акций не имеет правового значения, так как право собственности на акции переходит к приобретателю с момента внесения приходной записи по лицевому счету.
По делам о взыскании дивидендов на акции окружной суд исходил из того, что действие трудового законодательства не распространяется на корпоративные отношения, которые регулируются специальными нормами права. Положения учредительных документов общества, согласно которым размер начисляемых дивидендов определяется в зависимости от наличия или отсутствия трудовых отношений между акционером и предприятием, противоречит действующему законодательству.
В соответствии со статьей 75 Федерального закона "Об акционерных обществах" акционеры - владельцы голосующих акций вправе требовать выкупа обществом принадлежащих им акций в случае внесения изменений и дополнений в устав общества или утверждения устава общества в новой редакции, ограничивающих их права. По одному из дел кассационная инстанция сделала вывод о том, что акционеры вправе потребовать выкупа принадлежащих им акций, поскольку изменение порядка голосования на общем собрании акционеров, в результате которого мелкие акционеры утратили возможность гарантированно избирать своего кандидата в совет директоров, является ограничением их прав.
Определение рыночной стоимости акций не исключает использования, наряду с другими оценочными методами, метода чистых активов, основанного на анализе действительной стоимости основных средств. Один из судов при обосновании вывода о стоимости акций высказал иную позицию, согласно которой использование данного метода исключено новой редакцией статьи 77 Закона и не допускается постановлением Правительства РФ от 6 июля 2001 г. N 519 "Об утверждении стандартов оценки". Полагаю, что использование данного метода не противоречит указанному постановлению правительства, так как оценщик обязан использовать (либо обосновать отказ от использования) затратного, сравнительного и доходного подходов к оценке, но в рамках каждого из подходов он вправе самостоятельно определять конкретные методы оценки. Изменения редакции статьи 77 Закона объясняются иными причинами, в частности, совершенствованием законодательной техники, обновлением законодательства, регламентирующего порядок определения рыночной стоимости имущества.
Признание недействительными решений общих собраний акционеров.
В соответствии со статьей 49 Федерального закона "Об акционерных обществах" акционер вправе обжаловать в суд решение, принятое общим собранием акционеров с нарушением законодательства, если он не принимал участия в общем собрании акционеров или голосовал против принятия такого решения и указанным решением нарушены его права и законные интересы. Суд вправе с учетом всех обстоятельств дела оставить в силе обжалуемое решение, если голосование данного акционера не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и решение не повлекло причинения убытков данному акционеру.
На практике при применении данной нормы возникает вопрос: необходимо ли соблюдение всех трех условий либо для сохранения решения достаточно одного из них. Например, истец располагает незначительным количеством голосов, но его не известили в установленном порядке о проведении общего собрания акционеров. Следует ли считать данное нарушение законодательства существенным и признавать недействительным решение общего собрания акционеров?
Анализ опубликованной практики Высшего арбитражного Суда РФ и окружных судов позволяет сделать вывод о том, что для признания недействительным решения общего собрания необходимо наличие одновременно трех условий. Различные походы имеют место при оценке тех или иных нарушений в качестве существенных. В постановлении Высшего Арбитражного Суда РФ от 26.11.02 N 1489/02 признан ошибочным вывод судов первой и кассационной инстанций о том, что нарушения статей 50, 52 Федерального закона "Об акционерных обществах", выразившиеся в неизвещении истцов о проведении собрания, являются существенными. Голосование истцов на собрании не могло повлиять на результаты принятых решений (поскольку истцам принадлежит в общей сложности 0,3% голосующих акций) и принятые решения не повлекли причинения убытков акционерам. Из анализа данного постановления видно, что позиция Высшего Арбитражного Суда РФ в оценке факта неизвещения (несвоевременного извещения) акционеров изменилась. Если процент голосов истца является незначительным, то указанное нарушение следует считать несущественным.
Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа также исходит из того, что при рассмотрении требований о признании недействительными решений собрания акционеров необходимо учитывать не только количество голосов, принадлежащих истцу, и его возможность влиять на результат голосования, но и существенность допущенных нарушений законодательства и их способность нарушить права других участников общества.
Наиболее последовательно отмеченная позиция окружного суда изложена по следующему делу. Решением арбитражного суда отказано в иске ОАО "Инвестсервис" о признании недействительным решения общего собрания акционеров ОАО "Приват-Сервис" по тем основаниям, что участие в голосование истца, владеющего 0,446% акций, не могло повлиять на результат голосования. Суд сделал вывод о том, что акционеры уведомлены надлежащим образом о проведении повторного общего собрания. Из материалов дела следовало, что наблюдательный совет ОАО принял решение провести внеочередное общее собрание акционеров 27.02.02, а в случае отсутствия кворума - 01.03.02. Сообщение об этом было опубликовано 29.12.01.
Кассационная инстанция указала: вывод суда о том, что в законе отсутствует норма, запрещающая уведомлять акционеров о проведении первого и повторного общего собрания одновременно, не соответствует статьям 52 и 58 Федерального закона "Об акционерных обществах". В новой редакции устава, принятом на повторном общем собрании, изменен порядок уведомления акционеров о проведении общего собрания. Установлено, что лицам, включенным в список лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров и находящихся на территории Краснодарского края и Республики Адыгея, вручение бюллетеня для голосования осуществляется под роспись в помещении ОАО "Приват-Инвест" или через систему представителей общества, находящихся в других городах края. Оценивая данный порядок вручения бюллетеней, кассационная инстанция пришла к выводу о том, что он существенно затрагивает права акционеров и что вопросы об утверждении устава и положения об общем собрании акционеров не могли быть рассмотрены на общем собрании от 01.03.02. На примере данного дела видно, что незначительный процент голосов истца не повлиял на сохранении в силе решения общего собрания, так как допущенные нарушения при его проведении были существенными и затрагивали права всех акционеров.
Существенными нарушениями признавались также принятие решения по вопросу, не вошедшему в повестку дня общего собрания, неуведомление истца о проведении общего собрания, непредоставление возможности ознакомиться с необходимой информацией, отсутствие в протоколе собрания сведений о количестве акционеров и принадлежащих им акций, созыв общего собрания по инициативе лица, не включенного в реестр акционеров, решение вопроса, не входящего в компетенцию общего собрания. И, напротив, по одному из дел сделан вывод о том, что несоблюдение приобретателем акций порядка осуществления права на голосование, выразившееся в том, что он принимал участие в голосовании без доверенности бывшего владельца акций, не является существенным нарушением при проведении общего собрания акционеров.
Согласно Федеральному закону "Об акционерных обществах" правом обращения с иском о признании недействительным решения общего собрания акционеров наделен акционер. На практике возник вопрос, вправе ли участник ООО обратиться с таким требованием по тем основаниям, что в работе общего собрания акционеров принимал участие незаконно избранный генеральный директор ООО? Возможность предъявления такого иска мотивируется нарушением интересов ООО. Кассационная инстанция исходит из того, что участник ООО не обладает полномочиями по оспариванию решения общего собрания акционеров.
Если иск о признании недействительным решения общего собрания акционеров заявлен несколькими акционерами, то при определении результатов голосования следует исходить из суммарного количества акций, принадлежащих акционерам. АО и ООО, являющиеся владельцами соответственно 19,8 и 10,9% акций обратились с иском о признании недействительным решения общего собрания акционеров, так как не были в надлежащем порядке уведомлены о проведении собрания. Отказывая в иске и отменяя решение суда, апелляционная инстанция исходила из того, что в суде подлежат рассмотрению исковые требования каждого акционера в отдельности. Кассационная инстанция исходила из того, что включенные в устав положения закона предусматривали возможность конкретного варианта поведения из нескольких возможных, поэтому необходимо было учитывать согласованные позиции истцов.
По одному делу суд признал недействительным решение общего собрания акционеров в связи с нарушением порядка кумулятивного голосования. Бюллетени для голосования на общем собрании акционеров содержали один вариант голосования "за". При этом в памятке акционера указано, что для голосования против выдвинутого кандидата необходимо в клетке поставить 0. Суд пришел к выводу, что такое содержание бюллетеня не соответствует абзацу 6 пункта 4 статьи 60 Федерального закона "Об акционерных обществах". Отклоняя данный вывод, кассационная инстанция указала, что при кумулятивном голосовании должна быть выражена воля акционера при распределении принадлежащего ему общего числа голосов между всеми кандидатами в совет директоров. Количество акций, которыми голосовали против кандидата в члены совета директоров или против всех кандидатов, не учитывается при подсчете голосов.
Иногда вопрос о действительности решения общего собрания акционеров зависит от выбора надлежащего способа защиты прав акционеров. Так, признавая недействительным решение общего собрания акционеров, суд указал, что реестр акционеров не мог являться основанием для составления списка лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, так как не содержит сведений о правомерности внесения в него изменений и передачи акций ЗАО третьим лицам. По данному делу установлено, что на момент определения списка лиц, имеющих право участвовать в работе акционерного общества, количество акций, принадлежащих истцам, не соответствовало количеству ранее зарегистрированных за ними акций. При этом согласно реестру акционеров все акции ЗАО распределены между акционерами и на балансе общества нераспределенные акции не значатся.
Отменяя решение суда, кассационная инстанция исходила из того, что истцы не могут осуществлять права по акциям, в отношении которых в реестре акционеров имеются записи о принадлежности другим лицам. В судебном порядке записи в реестре акционеров ЗАО недействительными не признаны, истцы не обращались с виндикационными исками к третьим лицам об истребовании акций из незаконного владения. Аналогичная позиция выражена в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13.04.99 по делу N 3518/98, в котором также указано на то, что право на участие в общем собрании акционеров принадлежит акционеру, включенному в список, утвержденный решением совета директоров и правления общества. Указанные решения истцом не оспорены и не признаны недействительными.
Нередко в качестве основания для оспаривания решений общего собрания указывается на незаконность избрания совета директоров, принявшего решение о проведении общего собрания (например, решение об избрании совета директоров в судебном порядке признано недействительным).
Кассационная инстанция исходила из того, что если на момент принятия советом директоров решения о проведении общего собрания акционеров выборы совета директоров не были признаны недействительными, основания для признания недействительными решений общего собрания акционеров отсутствуют.
На одном из совещаний научно-консультативного совета Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа обсуждался вопрос о том, вправе ли акционер требовать признания недействительным решения общего собрания акционеров (совета директоров), если он не являлся акционером в период принятия оспариваемого решения. При ответе на поставленный вопрос исследовалась ситуация возникновения статуса акционера в зависимости от перехода права собственности на акции. При этом было указано, что в соответствии со статьей 146 Гражданского кодекса РФ к приобретателю акций переходят все права, удостоверяемые акцией. При переходе прав на акции по различным основаниям к новому владельцу переходит такой же объем прав, который принадлежал правопредшественнику. Если прежний владелец акций к моменту перехода прав на акции обладал правом на обжалование решения, принятого общим собранием акционеров, но не реализовал его, то это право переходит к приобретателю акций.
Однако иногда лицо становится акционером на основании решения суда. После увеличения уставного капитала на дополнительно выпущенные акции в реестр акционеров вносится запись о принадлежности акций данному акционеру. После этого истец обращается с требованиями о признании недействительными ранее принятых решений общих собраний акционеров. В данной ситуации кассационная инстанция исходила из того, что лицо, включенное в реестр акционеров после проведения общих собраний акционеров, на которых приняты решения о производственной деятельности общества, не вправе требовать признания недействительными принятых на них решений.
Л.И. Савенко,
председатель судебного состава Федерального арбитражного суда
Северо-Кавказского округа
"Вестник Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа", N 1, январь-февраль 2004 г.
─────────────────────────────────────────────────────────────────────────
*(1) Кашанина Т.В. Корпоративное право. М., 1999. С.49.
*(2) Степанов П.В. Корпоративные отношения в гражданском праве //Законодательство. 2002. N 6
*(3) Виноградская Н.Ф., Якимов А.А. К вопросу о подведомственности корпоративных споров в новом АПК РФ //Вестник ВАС РФ. 2003. N 8, С.70 - 72.
*(4) Ярков В.В. Правила подведомственности в новом АПК РФ // Арбитражная практика. 2003. N 1. С.54.
*(5) Там же.
*(6) Комментарий к АПК РФ / Под ред. В.Ф. Яковлева и М.К. Юкова. М., 2003. С.116-117.
*(7) Степанов П.В. Корпоративные отношения в гражданском праве // Законодательство, 2002, N 6.
*(8) Дегтярева Г.А. Вопросы реализации Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" // Арбитражная практика. 2003. N 8.
*(9) Комментарий к Федеральному закону "Об акционерных обществах" под ред. Г.С. Шапкиной. М., 2002. С.225; Е. Куликова. Исковая давность в корпоративных спорах //ЭЖ-Юрист. N 40; Павлодский Е.А. Правовое содержание решения общего собрания акционеров //Право и экономика. 2003. N 6.
*(10) Степанов Д.И. Правопреемство при реорганизации в форме выделения //Вестник ВАС РФ. 2002. N 8.
Страницы: 1 | 2
К основному документу >>