Судьбы в ХХ веке::Жертвы двух диктатур
Часть 1. «Процесс производства людских трагедий»
Часть 2. « Дважды распятые»:
2.1. «Заготовка «сырья» для фабрик смерти», «Чужой среди своих»: судьба А.С. Меркушина бывшего узника немецкого концлагеря.
2.2. На родине памятника не нашлось. Осталась только память: история подвига нашего земляка Шубина Н.Ф. - узника концлагеря Мегерден.
2.3. « Одиссея солдата»: судьба бывшего узника «фабрики смерти» Медведкова И.А.
3. Литература и источники.
4. Приложения.
Часть 1. «Процесс производства людских трагедий»
Фабрики смерти работали без перерывов и выходных, постоянно увеличивая объемы производства с помощью новых , еще более бесчеловечных, технологий . Конвейер смерти двигался со скоростью, которую выбирал его хозяин –гитлеризм- государственная машина насилия над человеком, над народами, изуверская система их уничтожения.
Фабрики смерти постоянно нуждались в новых партиях « сырья». «Сырьем для фабрик смерти» в годы 2 мировой войны стали жители оккупированных немцами территорий и военнопленные. Настоящими фабриками смерти стали тогда немецкие концлагеря для военнопленных и мирного населения. Массовое убийство стало производственным процессом.
Это же представить-то страшно! Произошла нравственная катастрофа, если люди стали уничтожать себе подобных тысячами не по необходимости, не для собственной защиты, защиты своей жизни и безопасности, а в угоду нацистской идеологии. И ведь не один человек, а целый народ был согласен руководить «процессом отправки на тот свет» на фабриках смерти людей разных стран и национальностей. Производственные мощности кроме сырья, нуждались и в рабочих руках, которыми стали жители Германии и завоеванных ей стран. По сути, они превратились в соучастников в массовом преступлении против людей. А, самое ужасное , что узников в немецких концлагерях не просто убивали, их превращали в « сырье» для производства товаров широкого потребления жителей Германии. Значит, по –нашему мнению, делали всех германских граждан своими соучастниками в массовом уничтожении людей и в этом случае, ведь германское правительство и не скрывало на что идет «сырье», а население «товары « из «человеческого сырья» раскупало. « На потребу фашиствующей моде концлагеря освоили производство «сувениров» из человеческой кожи: дамские перчатки и сумки, альбомы коллекций татуировок, переплеты книг, абажуры для электроламп и т.п….» ( 1 ) Ужасно и то, что продукция фабрик смерти не залеживалась на складах, она успешно реализовывалась и давала доходы своим предпринимателям. Её покупали не стыдясь! Она была в моде! Значит, произошла страшная трагедия в человеческом сознании, если оно, это сознание допускало возможность массового убийства на уровне «производственного процесса».
Доказательством того, что умерщвление огромного количества людей стало одним из направлений развития экономики Германии с 1933 года ( когда к власти в Германии пришли фашисты во главе с Гитлером) и во время 2 мировой войны, а правительство Германии того времени всячески поддерживало эти преступные действия по отношению к оккупированным народам и своему собственному, , может служить то, что РСХА ( рейсхссиерхейтсамт) –Главное имперское управление безопасности Германии, одно из 12 «главных» управлений СС «…владело землей ,заводами всех видов производства – от военного снаряжения до выпуска матрацев из женских волос, имело деловые контакты со многими фирмами и банками, ведало концлагерями , управление « исследовательскими институтами» ( по вопросам наследственности, военным «научным» изысканиям, «медицинскими» - опыты на живых людях, подготовка к бактериологической войне и т.д.).» ( 1 ) Ученых-медиков, которые работали в фашистских «фабриках смерти» или с ними тесно сотрудничали часто называли почетными членами СС, давали им военные звания. Даже звучи т дико- очередное звание за изуверства! Начальник имперской полиции Германии с 1936г. , рейхсфюрер СС Гиммлер на местах руководил СД, уголовной полицией. СД выполняла « специальные» задания по « заготовке сырья» для бесперебойной работы «фабрик смерти». Эти зловещие акции массовых арестов фашисты называли принятыми у них шифрами « … нахт унд небель»( «мрак и туман»-приговор к уничтожению, «кугель»(пуля)-расстрелять немедленно, « превент» (превентивное заключение)- концлагерь, «Ковенти»(уничтожение населенного пункта)…» ( 1 )
«Фабрики смерти» под управлением Гиммлера работали с немецкой методичностью, четко реализуя программу Гитлера – « …завоевание «жизненного пространства», порабощения и истребления народов( евреев-полностью, славян –на 509 млн.человек, других европейских наций- на одну треть) для достижения превосходства немцев в числе, установления их господства и нового порядка в Европе…» ( 1)
Какая-то зоологическая жестокость стала профессией для солдат и офицеров немецкой СС. « По хозяйски считали доходы бухгалтеры смерти от СС: золотые украшения, драгоценные камни, часы, выбитые золотые зубы и челюсти, одежду и обувь( вплоть до нижнего белья, носовых платков и галстуков, галош и тапочек) женские и даже мужские волосы- все впрок, на потребу фатерлянда… Так генерал СС Поль сообщал в отчете ( февраль1943) о передаче Центральному управлению по делам фольксдойче 825 вагонов имущества оставшегося от жертв Освенцима и Майданека...Есть кассовый отчет о ценностях( от 15 декабря1943г.) переданных «Великой германской империи» концлагерем Майданек за время с 1942 по 15 декабря 1943г. Суммарная стоимость их составляет 178745960,59 рейхсмарки…» (1)
А началом работы огромных «фабрик смерти» можно считать 1933год.Тогда ( по данным опубликованным в документах МАБУФа) в концлагеря попали « превентивно заключенные», без суда и следствия жители самой Германии. На их документах стояло клеймо : две буквы обозначавшие « возвращение нежелательно». Этот гриф был страшнее , чем простой смертный приговор, он означал постепенное умерщвление с помощью голода и непосильного труда. В книге П.Лялякина «Казематами смерти» мы нашли упоминание о том, что жертвы СС принимали участие в строительстве концлагерей с «конвейерной пропускной способностью газовых душегубок и крематориев, лагерей-монстров, перерабатывающих человеческий «утиль»…» Так в документах СС Гиммлер называл народы, подлежащие уничтожению в мирное и военное время. К началу войны в 1939 году в Германии уже действовали «фабрики смерти» в Дахау, Заксенхаузен, Бухенвальд, Маутхаузен, Флосенбюрг, Равенсбрюк. Среди финансовых и промышленных воротил Германии была даже установлена условная цена «за голову»- от 170 до 200 немецких марок, что давало баснословные доходы (1)
На карте Европы , висевшей в зале Нюрбергского процесса, значилось около 3 тысяч фашистских концлагерей- «фабрик смерти».
Эти лагеря находились в ведении специального управления при главном штабе войск СС и предназначались для граждан Германии и граждан оккупированных стран Европы.
Советские граждане подвергались заключению в концентрационные лагеря за следующие действия : « …участие в акциях саботажа, отказ от работы, организация побегов из лагерей военнопленных и гражданских рабочих и участие в этих побегах, участие в диверсионных актах, организация подпольных групп и участие в таких группах, распространение антигитлеровской информации, сбор разведовательных данных в пользу Красной Армии или партизан, принадлежность к партизанам или подпольщикам, к членам семей партизан или подпольщиков, отказ от сотрудничества с немецкими властями…» ( 3 ). Читаешь этот перечень и возникает мысль, что не попасть в число подлежащих аресту и отправки в концлагерь вообще невозможно, невозможно не стать «сырьем» для этих «фабрик смерти» любому здравомыслящему человеку в то военное время. Кроме того, заключенными немецких концлагерей становились и репрессированные по нацистским расовым законам и приговоренные немецкими властями к смертной казни за уголовные преступления в суде . Получалось, что в одной тюрьме отбывали наказание заключенные по уголовным и политическим , и по каким-то вообще «нечеловеческим» статьям. Ни о каком правосудии и соблюдении элементарных прав человека вообще не могло идти речи! Такая яркая палитра всех цветов «смерти» наводит ужас! Получается, что никто не был застрахован незаконно лишиться жизни, она-жизнь человека, просто обесценилась. Такой порядок безнаказанного и незаконного умерщвления огромного количества людей развращал мораль и самих мучителей. По – другому трудно объяснить, почему « Гитлеровская Германия стала классической страной лагерей. Славившаяся некогда утонченным, безмятежным барроко, она могла теперь гордиться своими бараками…Эволюция от барроко к бараку-своего рода исторический процесс, наглядно свидетельствовавший о развитии немецкой культуры под пятой Гитлера …» ( Балис Сруога. Лес богов) ( 4). А мы бы еще могли добавить, это была своеобразная эволюция морали, от человеческой к нечеловеческой. Хотели написать звериной, но ведь звери одного вида не убивают себе подобных просто так и в огромных количествах, значит эта мораль вообще за пределами нашего понимания. Когда целый народ объявил себя в праве решать судьбы других народов, распоряжаться их жизнями и превращать людей в «сырье» для производственного процесса товаров и услуг для германского населения.
Что же это был за поход,
Что же это был за народ?
Может доброты в этот год
на планете был недород…
В книге «Казематами смерти» выпущенной в 1996 году под общей редакцией П.Лялякина –президента МАБУФа ( Межреспубликанской Ассоциации Бывших Узников Фашизма ) опубликованы данные польского историка К.Дунина-Вонсовича ( 1 ) о функционировании немецких концлагерей в годы 2 мировой войны на оккупированных территориях и в самой Германии . В этом списке кроме названия концлагеря указаны годы его функционирования и количество заключенных, прошедших через лагерь:
Арбайтсдорф ( 1941-1944) до 20 тыс.человек. Аушвиц(Освенцим)- ( 1940-1945) -405 тыс.человек Берген-Бельзен ( 1944-1945) -75 тыс. человек Бухенвальд (1937-1945) -238 тыс. человек Гертогенбош ( 1943-44) – 29тыс.человек Гросс-Розен ( 1941- 1945)- 180 тыс.человек Дахау ( 1933-1945)- 250 тыс.человек Дора-Миттельбау (1944-1945)- 60 тыс . человек Заксенхаузен ( 1936-1945) -200 тыс.человек Кайзервальд (Саласпилс)- ( 1941-1944) – 140 тыс.человек Каунас-Провиднишки (1943-1944)- 20 тыс.человек Люблин-(Майданек-)_ - ( 1941-1944)- 300 человек Маутхаузен (1938-1945)- 335 тыс.человек Натцвайлер-Штутгоф ( 1941-1944)- 50 тыс.человек Нидерхаген ( 1941-1943)- 20 тыс.человек Нойенгамме( 1939- 1945)-1о6 тыс.человек Равенсбрюк (1939-1945)- 150 тыс.человек Флосенбюрг ( 1938-45)- 142 тыс.человек Хинцерт-( 1942-1944)- 20 тыс. Штутгоф-(1939-1945) – 117 тыс.
По данным Дунина-Вонсовича в них было заключено 2 млн.157 тыс.человек, из которых погибло 1 млн 527 тыс. и было освобождено войсками антигитлеровской коалиции 530 тыс.заключенных в 1945 году. Поражает количество «фабрик смерти» и количество «сырья» прошедшего через технологии производства человеческих трагедий. Ведь скорее всего выжившие в этом производственном цикле смертей и после освобождения в 1945 году врятли смогли жить обычной жизнью, чувствовать себя комфортно не только физически , но и морально.
Кроме этих лагерей в системе СС были и такие, которые предназначались для уничтожения людей в соответствии с расовыми законами гитлеровской Германии. Наиболее известными из них являлись Аушвиц-Биркенау ( этот лагерь являлся отделением упомянутого выше лагеря Аушвиц), Бабий Яр ( в Киеве), Бельжец, Яновский лагерь ( во Львове), Плашев ( в Кракове), Собибор, Треблинка, Хелмно.
В этих «фабриках смерти» без всякой регистрации были уничтожены: в Аушвице- 4 млн.человек, в Бельжеце- 400тыс., в Хелмно- 300 тыс., в собиборе-250 тыс. , в Яновском лагере – 100 тысяч, а всего- 5 млн. 980 тыс. человек. Всего , по данным МАБУФА( информацию о МАБУФ смотри в приложении № 1) , в лагерях уничтожения и концентрационных лагерях погибло с 1938 по 1945 год- 7 млн.447 тыс.человек.
Но в это число еще не вошли лица, уничтоженные гитлеровцами во время карательных операций на оккупированных территориях, в местах временного заключения, в тюрьмах и лагерях, не входивших в систему СС , а так же лица , погибшие в лагерях военнопленных.
Анализ исторических документов опубликованных о концлагерях в книге «Казематами смерти» по инициативе МАБУФ ( 1 ) дает возможность считать, что среди заключенных в гитлеровских концлагерях во время 2 мировой войны находилось примерно 1/3 советских граждан. На этом основании можно утверждать, что из 530 тыс. человек, освобожденных из концлагерей в 1945году советских граждан было не более 250 тыс.человек.
Не многие из них дожили до наших дней, одни умерли от инвалидности, полученной на « фабриках смерти», другие погибли на фронте уже после освобождения , а третьи ушли из жизни по возрасту. В бывшем СССР регистрация заключенных проводилась в Москве, Киеве, Таллине, Минске, Ростове-на Дону, Ленинграде ( Санкт-Петербурге_) и в других городах. Оценка этих данных на 1996 год ( по данным МАБУФа, см. приложение о МАБУФ № 6 ) такова - в России проживало на 1996год не более 6-7 тыс.человек- бывших заключенных гитлеровских концлагерей, а сегодня эта цифра должна по причине прошедшего времени еще уменьшиться.
Многие бывшие узники концлагерей после освобождения с «фабрик смерти» советскими войсками или войсками союзников СССР по антигитлеровской коалиции оказались, по-нашему мнению « дважды распятыми». Первый раз, когда в виде «сырья» проходили через конвейер смерти и по воле случая, а может, Бога , не стали « готовой продукцией» , а второй раз когда участники антифашистского сопротивления и политические заключенные гитлеровских концлагерей были подвергнуты дискриминации уже советскими властями после окончания войны.
Если в других странах бывшие узники фашизма считались национальными героями и пользовались различными социальными льготами и пенсионным обеспечением , то в СССР к ним относились как людям с « клеймом на судьбе» , провинившимся перед государством. Такое отношение к ним формировалось в годы Великой Отечественной войны исходя из приказа №270 Ставки Верховного Главнокомандования, в котором объявлялось , что у советской армии нет пленных, есть только враги народа и предатели. Это ужасное обвинение, часто недоказанное, распространялось и на их близких, которых лишали льгот, полагавшихся в годы войны родственникам военнослужащих действующей армии. Заставляло самих родственников относиться с недоверием, а то и пренебрежением к своим близким, попавшим в плен к немцам.
И бывшие узники немецких концлагерей, советские граждане, становились узниками фильтровочных исправительных советских лагерей НКВД, условия в которых , по воспоминаниям бывших узников, были не лучше чем в немецких.( см.воспоминания Медведкова И.А.)
Даже после освобождения из исправительных фильтровочных советских лагерей бывшие узники чувствовали себя дискомфортно. Они испытывали трудности в трудоустройстве, оказались без средств к существованию, места жительства, потому что возвратившись домой , многие не нашли не только свои семьи , но и свое имущество, разграбленное или конфискованное.
Многие скрывали , что были узниками фабрик смерти долгие годы после окончания войны, боясь негативного или подозрительного к себе отношения со стороны властей и даже обывателей. Ведь «фабричное клеймо» немецкого лагеря делало их людьми второго сорта. А всеобщая подозрительность , основанная на страхе быть арестованными, как неблагонадежные, или те, кто с неблагонадежными имеет контакты, оставалась в нашей стране в умах целого поколения советских граждан.
Официально государство признало бывших узников немецких концлагерей инвалидами и участниками войны, которые могли претендовать после этого на какие-то государственные льготы, а главное на моральную реабилитацию в глазах окружающих только в конце 1980-ых годов.Особенностью бывшего СССР было то, что участники антифашистского Сопротивления и политические заключенные немецких концлагерей подвергались дискриминации.Только в 1991 году в СССР было принято постановление об участниках Сопротивления ( постановление кабинета министров СССР от 5.08.1991г. №567 «О предоставлении льгот бывшим узникам антифашистского Сопротивления» и приказ министра обороны СССР от 13.09.1991г. №443 « О признании бывших бойцов Спротивления участниками Великой отечественной войны» ( сведения взяты из материалов опубликованных МАБУФ в 1996г. в сб.)Однако в этих документах не было сказано, относятся ли к участникам и ветеранам войны и инвалидам бывшие политзаключенные концлагерей .
В 1992 году были предоставлены льготы малолетним узникам фашизма ( Указ Президента РФ от 15.10.1992 № 1235 « О предоставлении льгот бывшим несовершеннолетним узникам концлагерей, гетто, других мест принудительного содержания, созданных фашистами и их союзниками в период второй мировой войны») Последние приравнены к участникам войны, а те из них, кто стал инвалидом по общему заболеванию, приравнены к инвалидам войны. Но , к сожалению, несколько тысяч заключенных концлагерей остались забытыми.Эти люди в своем большинстве работали на самых непрестижных и низкооплачиваемых работах и, следовательно, в настоящее время получают невысокие пенсии по старости. «Распятые дважды» фашизстами и собственным «неблагодарным» государством они уходят из жизни, не дождавшись социальной справедливости.
Для любого человека быть изгоем в обществе – огромная трагедия, а уж тем более, если он себя виноватым перед обществом не считает.
«Сырье» для фабрик смерти доставлялось постоянно, разными путями. У каждого советского узника немецких концлагерей своя «одиссея страданий» .
У каждого из этих людей на судьбе стоит «фабричное» клеймо немецких фабрик смерти, которое до сих пор мешает жить и им , и их родственникам. Ведь в сознании многих людей, переживших войну , узники немецких лагерей до сих пор – люди , на судьбе которых клеймо недоверия, растоптанной чести. Бывшие узники долгое время подозревались в предательстве, добровольной сдаче в плен, хотя, как мы уже писали, что на их месте мог оказаться в военное время любой человек.
Мы хотим рассказать о судьбах трех советских солдат, для которых « дорога в производственные цеха человеческих трагедий» в их военных судьбах началась в 1942-1943-годах на фронтах Великой Отечественной войны, именно тогда на их судьбах появилось «клеймо» узника фабрики смерти.
Меркушин Андрей Семенович ,уроженец Тамбовской области и Медведков Иван Александрович, уроженец Ивановской области выжили на «фабрике смерти» и остались в глазах соотечественников ее «продуктами», которым пришлось долгие годы доказывать , что они не были ни предателями, не дезертирами, а просто попали в плен после тяжелого ранения. А наш земляк Шубин Николай Федорович погиб в фашистском лагере Мегерден в далекой Норвегии за полтора месяца до победы над немцами, организовывая массовый побег заключенных. О судьбах этих людей наш рассказ.
Часть 2. « Дважды распятые».
2.1. «Заготовка сырья для фабрик смерти». «Чужой среди своих» (судьба А.С. Меркушина - бывшего узника немецкого концлагеря) У нас у каждого своя война- Своя судьба, своя передовая. Испили чашу горькую до дна, и обжигает память ножевая. ( бывший узник Бухенвальда Л.Тризна )
Конвейер по производству людских трагедий постоянно увеличивал скорость , поэтому требовал больше « сырья». Специальные подразделения немецкой армии занимались его заготовкой, как мы писали выше. Эшелоны с советскими военнопленными и захваченными в плен гражданскими лицами шли в Германию , по- немецки, методично. Но бывали случаи, когда переправка уже готового « человеческого сырья» затормаживалась из-за нерасторопности немецких офицеров или неполадок на железной дороге , которые происходили « по вине» советских партизан. Они устраивали диверсии на железнодорожном полотне. Тогда пленные, попавшие в эти эшелоны , проходили через такие мучения, которые современные люди , наверное, и представить –то не могут. Если только с современными заложниками в горячих точках можно их сравнить, но это сравнение не будет полноправным, не по времени, не условиям содержания.
На уроке истории наша учительница Меркушина Т.В. познакомила нас с письмом из своего семейного архива, в котором обыкновенная женщина описывала судьбу Меркушина Андрея Семеновича, родного дяди отца Меркушиной Т.В.
В сентябре 1943 года он, Меркушин Андрей Семенович, был тяжело ранен и попал в немецкий плен ( см.приложение « Письмо Меркушину С.А.» , его отцу.) под г. Кривой рог, где был тяжело ранен в бою.
В письме женщина (Татьяна) описывает, в каких условиях содержались советские военнопленные, большинство которых были ранеными взяты в плен.
«Немецкие врачи сделав перевязки, погрузили в товарные вагоны 60 человек… 17 составов были заведены в тупик «Горожино», недалеко от села Песок… два вагона охранялись одним немцем и 2 полицаями, 14 дней в жаркие дни им не делали перевязки, не давали кушать, пить воды. В вагонах лежали бледные, измученные в окровавленной одежде люди, а в воздухе носилась невыносимая вонь. В ранах были черви, лежали на грязной соломе, вши разъедали раны…». ( см. приложение 5).
Когда мы читали это письмо , не верилось, что в таких условиях люди смогли выжить. Еще большее удивление в нас вызвало и то, что обыкновенные сельские жители, которые с пленными и знакомы-то не были, рисковали своими жизнями, чтобы хоть как-то спасти жизнь запертым в вагонах солдатам. По законам военного времени за помощь раненым военнопленным и попытку помочь им сбежать, могли просто расстрелять без суда и следствия любого. Никто бы даже разбираться-то с ними не стал. Жители прекрасно понимали на что они шли, но им хватило достоинства и милосердия рискнуть помочь не знакомым людям, никакой благодарности за свой подвиг они тоже не ждали. Даже после войны стеснялись, когда им говорили слова благодарности за спасенных солдат родственники или сами солдаты, «спасители» считали, что никаких подвигов они не совершили.
Жители окрестных сел подкупали полицаев, чтобы тайно делать раненым перевязки, кормить умирающих не только от ран, но и от голода людей. Автор письма сообщает, что сначала добровольных пощников было не много, люди опасались за собственную безопастность . Татьяна пишет , что « … на рассвете шла к ним 10 км и до восхода солнца начиналась перевязка, заканчивалась с заходом…когда разбинтовывали бинты и скручивали их, виднелись, как маку , вшей…». Нарушались даже элементарные права человека , пленных унижали и обрекали на медленную смерть еще до доставки в концлагерь.В вагонах с ранеными царила антисанитария, которая привела впоследствии к болезням, умерших нехоронили, просто выбрасывали их тела из вагонов. Не разрешали их захоронить и местному населению, просто глумились над трупами.
Нас удивило, что человек, про которого написано в письме, находясь в числе потенциальных смертников, ведь медицинская помощь со стороны немцев не оказывалась, не потерял человеческие качества в этом «аду» - «…он краснел, наклонял голову, часто не отвечал, старался не кричать…стеснялся…», когда большинство думало просто о том, как выжить. Чтобы быть таким трогательным и застенчивым, по-нашему мнению, нужно быть достойным человеком, иметь какой-то внутренний стержень, чтобы сохранить в «аду» человеческий образ. А сама Татьяна с такой нежностью рассказывает про свою заботу о раненых, называет Андрея Семеновича (Меркушина) Андруша- слово-то какое-то странное и ласковое одновременно.
Читая ее письмо, понимаешь, что она-то не считала подвигом то, что сделала для Анрея семеновича, а ведь без ее помощи, скорее всего он бы просто не выжил. Перевязки и медицинские осмотры среди в повалку лежащих раненых не проводились немцами совсем. Только через определенное количество дней из вагонов выбрасывали на улицу покойников. Помощью раненым эти женщины не ограничились, Татьяна пишет – « …чтобы не увезли товарищей в германское рабство, мы начали организовывать побег, организовывая партизанский отряд. Когда ночью, увозя, паровоз набрал скорость, была открыта, закрученная проволокой дверь вагона тяжелораненых и 14 человек на ходу поезда прыгали на землю их увели в каменоломни подземельные, позже организовали партизанский отряд…».
Вот, казалось бы, спаслись пленники из рабства, нужно было раны залечивать, думать о себе, а они партизанских отряд организовывали, рискуя дважды . Во-первых , попасть к немцам теперь уже, как партизаны, во-вторых, попасть к советским властям без всяких документов, т.е. прямиком угодить в фильтровочные лагеря или штрафбаты, где возможность выжить была очень невелика.
Все выжившие тогда на станции Пятыхатка даже не знали настоящих имен и фамилий своих спасителей. После войны они присылали письма , адресованные « девушки Тане» просто, чтобы поблагодарить ее за спасение им жизни. И письма , исходя из письма Татьяны находили свой адресат, даже по прошествии нескольких лет после войны.
Татьяна героиней себя не считала. Она пишет, что « …при получении писем я их прижимаю к груди и от радости плачу, вспоминая те тяжелые дни, когда не раз приходилось перед немцем унижаться, чтобы только спасти людей».( см. приложение 5).
Когда мы держали в руках это ее письмо на пожелтевшей от времени бумаге, разбирали ее почерк, было чувство прикосновения к живой истории, желание обязательно увидеть эту женщину , просто посмотреть на человека безгранично милосердного и настоящего.
Далее в письме Татьяна рассказывает - « …немцы отступали и начали вывозить с тупика эшелоны, где лежали раненые. Некоторые уже были совсем здоровыми, в вагонах часто меняли солому, стирали и кипятили белье и верхнюю одежду. Ребята стали выглядеть совсем прекрасно, безустанно благодарили и обещали не забыть…»
Андрею Семеновичу Меркушину не удалось сбежать с другими пленными. Раны хоть и заживали, все же не давали ему возможности самостоятельно передвигаться так, чтобы спрыгнуть с поезда и остаться живым. Для него начался свой путь «на Голгофу» , он попал в один из филиалов Бухенвальда ( см. приложение -2), в каком точно мы узнать не сумели. По пути следования пленных из одного лагеря перемещали в другой, не называя мест. Но везде обращение с ними было одинаковым.
Пленных начинали унижать сразу по прибытии . В воспоминаниях Медведкова И.А. мы прочитали, что сразу по прибытии пленников на место заключения, их раздевали до нага, обливали из шланга холодной водой ( независимо от времени года и температуры на улице), медики их бегло осматривали и распределяли по командам и баракам. С первых же дней в лагере заключенные становились одновременно и бесплатной рабочей силой на « фабрике смерти» и «сырьем» для нее же. Пища для заключенных называться едой тоже врятли могла, если иметь в виду человеческую еду: суп из брюквы или отходов столовой охранников, бурая жидкость под названием «кофе» и хлеб –эрзац специального изготовления для лагерников, с тиснением на верхней корке даты выпечки: год 1939, 1940.Готовили его впрок до войны. И сразу в голову приходит мысль, каким был человек, которых разрабатывал рецепт этого «хлеба».
Не мягкий, сытный, ароматный, Который ели мы когда-то, А черствый,грубый,суррогатный, И то по двести грамм на брата. …. …. …. Лишь дважды в день черпак окрошки Из брюквы и гнилой картошки, И лошадиная работа До дрожи, до седьмого пота. …. …. …. Да, этот хлеб мы сутки ждали И за мгновение съедали… (отрывок из стихотворения Медведкова И.А., см.приложение3)
Какими качествами характера нужно обладать или , наоборот, от каких отказаться , чтобы намеренно изготовлять такой продукт для людей! Да, к тому же еще до начала войны, получается настоящее предумышленное убийство готовить.Многие заключенные при воспоминании о лагерном хлебе испытывают спазмы в желудке, как от острой боли.
Когда война закончилась Меркушин Андрей Семенович , для своей семьи , пропавший без вести еще в 1943году , сразу попал в советский фильтровочный лагерь для бывших немецких узников.
Советское командование строго выполняло приказ № 270 Ставки Верховного Главнокомандования, по которому у советской армии не было пленных, были только предатели. И узники немецких лагерей стали узниками лагерей НКВД уже на родине
Многие возмущались, пытались требовать пересмотра своих дел, но противостоять отлаженной государственной машине человеческого унижения они не смогли . И Андрей Семенович Меркушин стал чужим среди своих.
Он не считался инвалидом и участником войны, не мог претендовать ни на какие льготы . Даже домой не мог вернуться сразу после победы в войне. А когда вернулся испытал шок, родственники старались не общаться с ним. Только самые близкие не отвернулись. Нужно было начинать жить с чистого листа, а в душе накапливалась обида за несправедливые обвинения в возможной измене.
Доказать, что в плен попал без сознания от сильного ранения было почти невозможно. Разъискать девушку Татьяну, спасшую жизнь на станции Пятыхатка тоже представлялось почти невозможным.Во-первых ее точных фамилии и отчества он не знал, во-вторых, было опасно начать с ней переписку, не подвергнув и ее риску быть обвиненной «за связь с предателем». А такие случае в послевоенном СССР были не редкостью.
Уже в 1980-ые годы , после прошествия целых тридцати с лишним лет после войны в семье Меркушиных было не принято вообще говорить о дяде Андрее. Не потому, что он был плохим человеком, а просто потому что, и по прошедствии многих лет в умах родственников жил страх оказаться под подозрением правоохранительных органов.
Когда дочь племянника Андрея Семеновича , наша учительница истории, которую, кстати назвали Татьяной тоже не случайно, будучи ученицей 8 класса Пензенской 29 ср.школы, захотела отнести письмо от девушки Тани из семейного архива в школьный музей,( тоже странно, почему оно хранилось в семье племянника, проживавшего в другой области) случился в семье скандал.
Оказалось, что отец нашей учительницы был против.Он тогда работал на должности руководителя большой городской строительной организации и был членом ее парткома. Если бы о письме стало известно, он считал, могла бы пострадать его карьера, а уж партийная-то карьера точно.
Кроме того, восьмиклассница Татьяна до того, как нашла письмо и не знала о существовании дяди Андрея, хотя он был еще жив . С ним было не принято видеться. При очередной встречи с тамбовскими родственниками ( Андрей Семенович жил в Тамбове, а родился в селе Воронцовка в Тамбовской области) встреча нашей учительницы и «неизвестного» родственника наконец состоялась.
Но опять впечатление с самого начала обескураживало, на эту встречу можно было пойти с бабушкой, и нельзя с отцом-коммунистом. Разговаривать о немецких застенках Андрей Семенович сразу отказался и как то сразу сник, общение было натянутым. Значит , можно допустить, что и по прошествии тридцати с лишним лет обида за отношение как к «чужаку» осталась. Он рассказывал о своей семье, о работе, о настоящем и отказывался говорить о военных годах, даже говорил тише, будто кто-то мог подслушать их разговор с девочкой .
А ей, как обладательнице исторического источника, очень хотелось получить хоть какую-то информацию от непосредственного участника событий. Дядя Андрей остался тверд в своем намерении ничего не говорить о плене. Говорил о благодарности своей спасительнице, о первом годе войны, когда он был на передовой, а о плене- ничего.
На семейных фотографиях праздников и торжеств его трудно было найти, он приезжал на похороны родственников ( см. приложение 1- фотографии), у себя гостей принимал редко. Через нескольких лет после смерти своего родного брата жил с его женой ( братья Виктор и Андрей внешне очень похожи и похожи на отца Меркушина Семена Андреевича), см.приложение 1-фотографии), помогал уже взрослым детям своего брата. Сегодня связь с ним потеряна,даже неизвестно, жив ли.
Наша учительница встречалась с Андреем Семеновичем уже через несколько лет после их первой встречи в 1992году,когда вышли постановления правительства о новом статусе бывших узников немецких концлагерей. Андрей Семенович ,конечно же был рад, собственной официальной реабилитации, но обида за годы прожитые «чужим среди своих» была видна сразу. О письме Татьяны не спрашивал, поэтому оно так и осталось в семейном архиве нашей учительницы.
Мы выслушал ее рассказ и рассматривая фотографии и письмо, чувствовали какую-то обиду за этого человека. Ну почему, его выжившего на фабрике смерти, получившего « фабричное клеймо» на всю жизнь, вместо того чтобы считать героем, так унижали., так долго заставили ждать справедливого покаяния. Нам кажется, только за то, что он «продукт» фабрики смерти , дожил до наших дней сохранив здоровье и психику нормального человека, не агрессивно настроенного по отношению к людям, Андрей Семенович достоин и уважения и поклонения его воли и выдержки.
Часть 2.2. « На родине памятника не нашлось. Осталась только память».
История подвига Шубина Николая Федоровича-узника фашистского лагеря Мегерден в Норвегии началась тоже в 1943 году…
Шубин Николай Федорович родился в 1919году в селе Плесс Мокшанского района Пензенской области в семье Шубиных Федора Михайловича и Марии Герасимовны . ( см.приложение 4)
В действующую армию Николай Федорович попал в 1939 году по призыву и служил в кавалерийских частях в г.Бийск Алтайского края. В 1940 году вступил в коммунистическую партию, что , с учетом того времени , говорит о том, что ему было оказано большое доверие со стороны военного руководства и сослуживцев. Об этом событии Николай с особой гордостью писал в письмах домой, а его родители с гордостью за сына рассказывали всем в селе.
С 5 июля 1941 года он был отправлен под г.Смоленск, где принимал участие в боях с фашистами. Был ранен, после лечения в госпитале мог остаться на гражданской службе, но снова вернулся в действующую армию.
Многие современники Николая Федоровича так поступали, долг перед Родиной они ставили выше собственной безопасности
Наверное, им и в голову не приходила мысль, что можно спрятаться на «гражданке» от войны, ведь уже кровью доказано , что военный долг свой ты выполнил. Но такие, как Николай, были продуктами своей эпохи. Их воспитание и мировосприятие не позволяло думать иначе. Мы считаем, что во многом благодаря таким, как наш земляк людям, война была выиграна. Они же не боялись отдавать свое здоровье и жизнь за общую победу в войне, хотя прекрасно понимали, чем рискуют.
В 1943 году , уже в звании старшего политрука и ответственного секретаря комсомольской организации 244 зенитного артеллерийского полка ПВО, Николай Федорович снова был ранен, написал последнее письмо домой, что идет на поправку и снова вернется на фронт « …бить фашистскую нечисть…». Но война продолжалась, а писем и сообщений о нем семья больше не получала. Осталась только последняя фотография сделанная в госпитале ( см.приложение 1- фотографии).
Потом его семья получила извещение о том, Шубин Н.Ф. пропал без вести. Его отец, два младших брата тоже воевали и пытались узнать о судьбе Николая хоть что-то. Наткнулись на стену неизвестности, а после очередных поисков им посоветовали прекратить искать сведения о нем, т.к. были предположения, что он в плену. По условиям военного времени, мы об этом уже писали, это было опасное подозрение для всех родственников. «Клеймо» немецкого пленника было тогда уж очень похоже на «клеймо предателя».
Только через пятьдесят лет семья узнала о подвиге своего сына и брата, да и то случайно.
Младший брат Николая ,Александр вернулся домой с войны и все время искал сведения о брате, пытался найти его однополчан, но во всех официальных инстанциях получил ответ такой же, как и в 1943 году-пропал без вести, снят с учета ( см. приложение 4 )
Александр Федорович написал в газету «Ветеран» письмо с просьбой откликнуться однополчан брата или тех, кто он нем что-то знает в 1995 году.
Пришло письмо от Медведкова Ивана Александровича, который и рассказал семье Шубиных о подвиге Николая Федоровича.( см. приложение 4-ксерокопии писем Медведкова ).Но родители Николая Федоровича в то время уже умерли, так и не узнав о судьбе своего старшего сына.
Конечно , они верили, что он погиб геройски, но червь сомнения, не попал ли в плен и при каких обстоятельствах попал, терзал их после войны долгое время, принося моральные травмы.
Оказалось, что путь на фабрику смерти начался для Шубина Николая Федоровича в 1943 году после тяжелого ранения в голову и ногу. Он попал в плен, переводился из лагеря в лагерь, пока не попал в Норвегию на полуостров Хенлансмыр в лагерь для военнопленных-штрафников в Эвьене – Мегерден, далеко за Северным полярным кругом.
В этом лагере смертников люди становились «сырьем» только для двух видов продукции: одних уничтожали и перерабатывали на удобрения для сельского хозяйства ( использовали пепел после сожжения трупов в крематории и костные остатки), других, пока они могли передвигаться и работать, использовали в каменоломнях.
…Слышен стук деревянных колодок И команда: « Штильгештанден». «Мютцен ап!» И опять : «Мютцен ауф!» И шагают колоннами люди Без фамилий и без наций. Какой набор умов! От сталевара до профессоров!
(отрывок из стихов бывшего узника Ковалева И.А.- из книги «Знак судьбы» - см. список источников и литературы)
Считалось , что Мегерден в Эвьене – лагерь « утилизации», из которого живыми не возвращались. Условия содержания в нем были ужасными даже для здоровых людей.
В документах Медведкова И.А., присланных нам его женой Евдокией Петровной, есть рапорт о пребывании в лагере для военнопленных в Селфолде ( см. приложение 3) который документально рассказывает об условиях , в которых содержали военнопленных. Лагерь был построен на болоте у реки, место где ничего даже не росло никогда. В теплое время года там постоянно туманы и сырость, а в холодное время- пронизывающий до костей ветер и холод.
Заключенных содержали в бараках по сто человек . Сам барак «картонный домик» из гуктонитовых и деревянных плит был просто большим сараем с одним окном в конце. Внутри него все время была темнота. Многие заключенные от недоедания и условий содержания в первые месяцы пребывания в лагере слепли.
В Эвьене стояли сильные морозы, а барак обогревался 1 печкой из железной бочки, выживали те, кто смог к ней пробиться поближе. Было так холодно, что « …волосы замерзали на голове…» .Заключенные работали в туннеле в Листгардсхаммаре, где с потолка постоянно сочилась вода. Одежда была мокрой ,сохнуть не успевала и замерзала прямо на теле. Большинство заключенных заболели туберкулезом, умирали в массовом порядке от воспаления легких, в лагере свирепствовал тиф.
Мы уверены, что в таких условиях жить и работать невозможно, нужно обладать какими-то сверхчеловеческими качествами выносливости и терпения…
Каток,гусиный шаг, И отрезвление, от укусов пса, И плети бой. И думаешь порой-а человек ли ты сегодня? А может, кто –то здесь другой…
(из стихов Ковалева И.А.)
Еда для заключенных, как и в других немецких концлагерях, едой называлась только приблизительно. Подобие супа из брюквы и картофеля и хлеб, наполовину сделанный из опилок и других отходов, не могли утолить голод узников. В начале в бараках размещалось по 100 человек ( по воспоминаниям Медведкова И.А., см.приложение 3), к марту 1945года в каждом бараке было не более 38 человек, многие из которых были еле живы.
Кроме физических страданий заключенные Мегердена испытывали постоянные моральные унижения от лагерной администрации и охранников, постоянные избиения за малую провинность, расстрелы без всякого повода, просто, чтобы сократить количество пленных.
Медведков И.А. в своем рассказе «Сатанинские игрища» ( см.приложение 3) рассказывает о случае участниками которого были он и Шубин Н.Ф.
Когда полицай Прыщ во время раздачи обеда приказал заключенным подставлять под горячий суп свои шапки или руки, некоторые узники стали возмущаться.Их избили, а чтобы «закрепить» урок для тех, кто не хотел повиноваться, решили объявить соревнования на морозе. Они выстроили на плацу всех заключенных и объявили, что комендант лагеря назначает приз победителю- буханку хлеба. «…для этого надо всего лишь пробежать по всей длине прямоугольника лагерплаца, около 200 м, и вернуться обратно по-пластунски…» Под ногами стояла жижа из снега и воды, ветер был сильным, ноги, обутые в деревянные ботинки ( вот тоже не понятно, как было можно выжить в такой обуви в мороз!) примерзали к плацу. Заключенные отказались выполнять приказ коменданта. Т огда « …со сторожевых вышек застрочили пулеметы…двое упали… и все же нашлось полтора десятка узников, морально искалеченных голодом, которые согласились участвовать в этих «соревнованиях»…Половина участников не смогла преодолеть даже первый 200-метровый рубеж…постепенно один за другим оставались в неподвижности, так и не достигнув желанного финиша…А на финишной черте как немой укор фашистам лежала облепленная снегом буханка хлеба-суррогата.»
Мы читали эти строки, и было просто страшно подумать, что если бы война не закончилась так, как она закончилась, наши родители , может и мы, если бы вообще родились, могли оказаться на месте тех заключенных, умирающих за миску супа и кусок хлеба. Ведь фашисты не стыдились таких « сатанинских» игр с жизнями людей, а скорее даже получали удовольствие, упоение от собственной вседозволенности.
Конечно, в условиях постоянного подавления человеческого достоинства и воли, трудно было ожидать массового, организованного сопротивления со стороны заключенных лагеря Мегерден. Но оно было. И наш земляк Шубин Николай Федорович был одним из его организаторов ( со слов Медведкова И.А.). Медведков И.А. рассказывал в письмах семье Шубина , что познакомился с Николаем в лагере. Николай оказался в лагере раньше Медведкова, стал для него наставником и другом, рассказывал о себе и семье ( правда не называя полностью точных данных, боялся, что семья может пострадать от того, что Николай находится в плену). Именно это впоследствии затруднило поиски родственников Шубина Н.Ф. для Медведкова.
За полтора месяца до победы над фашистами в лагере прошел слух о том, что немцы собираются полностью « утилизировать» все « сырье» на своей фабрике смерти, чтобы не попасть в руки союзников советских войск, которые уже перешли в наступление. Лагерное подполье, среди организаторов которого был Николай Шубин, начало готовить массовый побег из лагеря.Уже несколько месяцев они рыли подкоп к морю, рассчитывая по побережью добраться до союзников.
В побеге предположительно должны были участвовать более 200 человек. Вообще не понятно, откуда у узников брались силы делать подкоп, адекватно воспринимать события! Или инстинкт выживания страбатывал, или эти люди были морально крепче стали. Ведь даже чисто технически успешно закончить эту операцию было почти невозможно. Но вера и надежда всегда умирают последними…
Среди участников подполья оказался предатель, который по словам Медведкова, за миску супа и кусок хлеба рассказал немцам о готовящемся побеге. Немцы выстроили заключенных на плацу и сказали, что будут расстреливать всех подряд, пока организаторы побега не назовут себя. Оказалось , что предатель не знал их в лицо, назвал только псевдонимы.
Узники стояли и молчали, тогда немцы начали расстреливать. Когда упало несколько человек под пулями Шубин Николай Федорович вышел вперед и сказал, что он является организатором побега и просит прекратить убийство людей. Человек нашел в себе силы и достоинство взять удар на себя, а это во все времена дорого стоит. Он спас людей от расстрела в этот день. К нему присоединились еще двое , имен которых Медведков не знал. Немцы прекратили расстрел и устроили показательную казнь Шубина и его товарищей, чтобы у других заключенных страх притупил желание бежать или вообще заставил забыть об этом желании. Шубина и его товарищей долго мучили и избивали на виду у всех узников, потом расстреляли и повесили тела убитых на лагерную проволоку на плацу. В течении нескольких дней тела не убирали, чтобы их было видно. Шубина Николая Федоровича казнили 12 марта 1945 года.
А уже через полтора месяца весь мир праздновал победу над фашистами. А Мегерден союзники взяли штурмом и освободили узников еще раньше в 20-х числах апреля 1945.
После войны выжившие узники лагеря Мегерден на собственные деньги с разрешения Норвежского правительства поставили памятник недалеко от места бывшего своего заключения. На этом памятнике ( см. фотографию в приложении 1) на норвежском языке написано : « Памятник Николаю Шубину и его товарищам на Хеллансмыре.Памятник воздвигнут его товарищами по лагерю в Мегердене».На наш ьзапрос об этом памятнике Норвежское посольство в Москве подтвердило ( см. приложение 4), что такой памятник есть и выслало нам ксерокопию фотографии этого памятника из книги о памятниках советским воинам погибшим в Норвегии .
А вот ,к сожалению, на Родине нашему земляку памятника не нашлось, осталась только память в его семье, у нас, его земляков.
Советское правительство в лице своих официальных органов на запросы семьи Шубиных предоставить сведения о Николае Федоровиче пятьдесят с лишним лет отвечало отказами. Даже после отклика Медведкова И.А. и повторные запросы в официальные учреждения, официальных документов о том, что Шубин Н.Ф. не погиб в 1943 году, а до 12 марта был узником немецких концлагерей в семье Шубиных нет.
Мы учимся в школе, которая носит имя Героя СССР Новикова Н.М., нашего земляка. Он в 1944 году совершил свой подвиг, за котрый получил звание Героя СССР освобождая Дунай. А в 1943 году он, как и Шубин Н.Ф. попал в плен, но ему, к счастью, удалось бежать.
У одного нашего земляка с 1943 года началось время военного подвига и карьерного роста , а у другой превратился в «сырье» для фабрик смерти и был «распят» за подвиг, который он совершил спасая своих товарищей по концлагерю. Самое страшное в этой истории то, что оставшийся в живых Медведков И.А. в письме семье Шубина Н.Ф. «позавидовал» участи Николая .Он написал: «…я очень рад за Николая, пусть на чужбине, он погиб ГЕРОЕМ …ведь Сталин в свое время заявил, что у него нет пленных, есть только изменники Родины, и этого было достаточно, чтобы всех бывших пленных зачисляли в предатели…А ведь Николай был комиссаром…никакого снисхождения не будет не ему, не семье…» Иван Медведков боялся второго « общественного распятия» для своего друга уже после Победы. Ведь с ним-то Родина именно так и поступила.( см.Часть 2.3)
В 1997 году Медведков И.А. по приглашению Норвежского правительства был приглашен на торжественные мероприятия , посвященные памяти бывших узников концлагерей в Норвегии. Норвежское правительство полностью оплатило ему дорогу и время пребывания в Норвегии. Он посетил кладбище советских воинов в Селфелде (см. фотографии в приложении 1), ездил положить цветы к памят нику своего друга Н.Ф.Шубина. Через полтора месяца после возвращения из Норвегии от пережитых заново воспоминаний он скончался от инфаркта. И через полвека «фабрики смерти» не прекратили процесс производства человеческих трагедий. Только теперь они «работали» с памятью и болью в сердцах выживших узников - их «продукции».
Наверно есть еще места,
Когда- то проклятые Богом.
Иначе как возникла та,
С камнями острыми дорога,
С которой нет пути назад?
Есть лишь вперед, геенну, в ад,
Где вас приговорили к мукам…
(отрывок из стихотворения Медведкова И.А. «Дорога в ад»)
Часть 2.3 «Дважды распятые» Одиссея солдата: Судьба бывшего узника «фабрик смерти» Медведкова И.А., описанная им в воспоминаниях.
О самой страшной « фабрике смерти» - концлагере Бухенвальд в послевоенной советской литературе и за рубежом написано и опубликовано немало. Нам предоставилась возможность узнать о Бухенвальде из воспоминаний его бывшего узника Медведкова Ивана Александровича. Он не только выжил в казематах смерти Бухенвальда и других немецких концлагерей, но и сохранил свои честь и достоинство, не озлобился на весь мир после своего « первого распятия». Иван Александрович, пройдя через моральное «второе распятие» уже советских фильтровочных лагерей , прожил жизнь достойно. Был членом МАБУФ и ответственным секретарем в этой организации.
В нашем распоряжении оказались его воспоминания о пройденных «казематах смерти», которые были опубликованы в книгах МАБУФа и РСБМУФа в 1996 и 2001 годах , присланные нам его женой Евдокией Петровной. Кроме того, сама Евдокия Петровна предоставила нам возможность познакомится с его статьями и стихами, которые не были опубликованы.
Медведков Иван Александрович родился в 1922 году 4 ноября в с.Порецкое Владимирского р-на в Ивановской области в бедной семье. Сразу после окончания школы был призван в действующую армию. И с этого момента для него началась «солдатская одиссея», так в своих воспоминаниях называл Иван Александрович свою службу в армии и послевоенные годы.
Осенью 1941 года под Москвой развернулось масштабное сражение, и по количеству участников, и по количеству жертв.
«…В конце сентября 1941 года гитлеровское командование сосредоточило на Московском направлении за счет других фронтов крупнейшую группировку отборных войск, которая превосходила наши силы по численности войск- в 1,4 раза , по танкам- в 1,7 раза , по орудиям и минометам- в 1,8 и по самолетам- два раза…»( Москва военная.Издательство «Мосгосархив», 1995г.)
Необученным, практически безоружным- трехлинейная винтовка против фашистского автомата- попадает в схватку с профессиональным, жестоким и настроенным только на победу противником Иван Медведков под п.Дорохово. «…В дни решающих сражений пехотный батальон, в котором я был стрелком-пулеметчиком, вел почти непрерывные бои на Можайском направлении. Никогда не забыть радость начала разгрома фашистских полчищ под Москвой. После бескокечных, изматывающих силу и душу дней отступления 6 и 7 декабря 1941г. мы впервые сумели вернуть несколько км.нашей родной земли. Это был самый большой, самый незабываемый праздник в моей жизни…» ( из воспоминаний Медведкова И.А., см. приложение№3)
Молодой солдат –пулеметчик Медведков испытал не только радость от первой масштабной победы, но и первую боль от полученного ранения. 17 января 1942 года во время боев между Дороховом и Можайском его ранили дважды. Вынести с поля боя раненого Медведкова товарищам не удалось и он превратился в «сырье» для фабрик смерти, попав в немецкий плен. Как сам он пишет о тех годах своей жизни началась « одиссея страданий».
Первые полгода он был немецком лазарете, но медицинской помощи, как таковой , ему никто там не оказывал, , просто не заставляли раненых работать. Раненым не предоставили даже перевязочного материала, Медведков пишет, что сначала было «…использовано собственное нательное грязное белье. В дальнейшем приходилось пользоваться бельем тех, кто умирал…» То есть раненым сразу давали понять, что выживет из сильнейший, воспринимать их как людей « низшего» сорта считалось в порядке вещей. Лазарет был переполнен, люди были вынуждены между собой бороться за выживание, это действовало на психику и физическое состояние раненых. Начались массовые смерти : одни умирали от недостатка медицинского ухода, другие от эпидемии сыпного тифа , а были и те, кто ( по воспоминаниям Медведкова ) умирал от того, что просто уставал бороться за жизнь.
«Одиссея солдата Медведкова» привела его в 1943 году в город Торен( Западная Польша), а затем в город Штутгард( Германия) в немецкие концлагеря. Наше внимание привлекли следующие строки в его воспоминаниях : « …Удивительный это был концлагерь: огромная территория разделенная колючей проволокой на секторы.При этом основная часть отведена под « советский сектор»…В то время, когда мы пухли от голода, в других секторах ….пленные соорудили спортивные площадки и занимались спортом …нам объяснили, что им помогают их организации Красного Креста, с помощью этих организаций они также получают посылки из дома. У нас организации Красного Креста, в которую мы до войны исправно вносили членские взносы, как будто никогда не существовало…» Нам понятна его обида, ведь членские взносы в организацию Красного Креста, не переставали выплачиваться в нашей стране и после войны в 1980-ые годы, а конкретная помощь конкретному человеку, попавшему в затруднительное положение оказывалась не всегда. Кроме того, советские военнопленные видели, что условия их содержания очень отличаются в худшую сторону от содержания заключенных других стран. И отношение к советским военнопленным со стороны лагерной администрации было предвзятым все годы войны.
В феврале 1943 года Медведков в числе других штрафников ( штрафниками в немецких лагерях считались военнопленные, совершавшие неоднократные попытки бегства из лагеря, или были замечены в организации работы лагерного сопротивления, или были его участниками) был переправлен в Норвегию в на каторжные работы . « Далеко за Северным полярным кругом, в области Серфолд , фашисты организовали концлагерь, условия пребывания в котором были значительно суровее даже тех лагерей, в которых мы находились ранее. ( см. приложение 3) В течении бесконечно долгого дня- каторжные , выматывающие силы и душу работы в загазованном каменном сыром тоннеле, и ночлег- в сырых холодных землянках. А кроме того, избиения и расстрелы за самую ничтожную провинность и голод, голод, голод!
Два года в каменном тоннеле, Где газ, и холод, и вода, И в молодом здоровом теле Разрушат все и навсегда … ( из стихов Медведкова А.И.)
Александр Иванович Медведков о днях своего освобождения из концлагеря пишет с особенным чувством : « …В те дни я находился в опьяняющем состоянии от ощущения нашей Победы, полагая, что все беды остались позади… На пароходе из Норвегии мы отплыли только в конце июня, до этого норвежцы не имели возможности нас вывезти,а впрочем, в том состоянии, в каком мы находились после освобождения, мы бы и не смогли физически перенести трудностей дальнего пути.
Норвежцы доставили нас в Швецию, шведы, в свою очередь- до Финляндии, и уже финны довезли до нашей границы.
В начале июля 1945 г. наконец-то мы оказались на родине….о которой мы так страстно мечтали…которая встретила нас не матерью, а мачехой…»
С горечью и обидой Медведков Александр Иванович рассказывает о том, как на родине он прошел через « второе моральное распятие» . «…Да, конечно, я знал о том, что Сталин объявил миру, что у него нет пленных, есть только изменники родины. Но тем не менее, я был убежден, ч то ко мне это высказывание не относится, ведь я до конца выполнил свой гражданский долг и попал в плен, только будучи дважды ранен…я возвращался с обширным поражением обоих легких. А ведь во все времена у всех народов к больным было гуманное отношение…»
«Второе распятие» для Медведкова началось прямо на советской границе «… нас погрузили в товарные вагоны и повезли через всю Россию…» Очень похожая транспортировка «живого груза» , как у немцев, когда они перевозили «сырье» для фабрик смерти во время войны.
Фильтровочный лагерь для советских военнопленных, освобожденных из немецких лагерей , в который попал Медведков, располагался в Мари Эл в лесном районе. Всех заключенных, не смотря на их болезненное состояние, у многих была дистрофия, погнали на работу по лесозаготовкам. «Питание чуть лучше, чем в фашистских лагерях. И кругом такие же сторожевые вышки.
И ежедневные многочасовые перекрестные допросы…Так продолжалось 53 дня. На 54-й нас 22 августа 1945 года глубокой ночью вновь срочно погрузили в вагоны и повезли. Куда?...никто не знал. …Только спустя 50 лет из документа , полученного мною от Федеральной службы контрразведки, мне стало известно, что местом нашего тогдашнего направления была станция Яблонево ( Южный Сахалин).Оказывается нас везли на войну с Японией, но доехали мы только до Челябинска.В этот день Япония капитулировала, и нас оставили в спешно организованном лагере на окраине Челябинска…» А по тем временам это значило, что жизнь людей в лагере будет постоянно подвергаться опасности из-за условий проживания и содержания. Заключенные жили в землянках, которые сами же для себя копали, продовольственное снабжение было затруднено и представляло собой рацион, который не мог бы удовлетворить потребности нормального человека. Кроме того, моральное унижение заключалось в том , что «…многих из нас так и не смогли официально осудить, не к чему было придраться.Но нам объявили, что мы являемся солдатами строительных батальонов, в которых и будем работать без права возвращения домой до полного восстановления разрушенного войной народного хозяйства…»
Права бывших немецких заключенных снова были нарушены теперь уже собственным советским правительством. Мало того, что их не освободили, не доказав даже их виновности, их семьям не сообщили, ч то они вообще живы. Ведь многие семьи пленных с военных лет не знали о их судьбе ничего кроме сообщения о пропаже без вести, или еще хуже, думали, что они погибли.
По перечисленным причинам после освобождения уже из советского фильтровочного лагеря бывшие военнопленные остались без средств к существованию, без постоянного места жительства, а некоторые потеряли семьи, их жены, не дождавшись пропавших без вести или погибших ( так они считали) мужей, образовали новые семьи. Вернувшиеся к ним бывшие заключенные после физических испытали и моральные страдания и унижения, которые , со стороны государства, никто не собирался им компенсировать.
Свои обиду и боль за это унижение Медведков А.И.высказал в воспоминаниях словами:
« И горько и больно, что, награжденный еще в 1957г. указом Президиума Верховного Совета СССР боевым орденом Славы и медалями, все эти полвека был человеком второго сорта, а вернее преступником- так глубоко врезалось в сознание народа заявление Сталина.»( он имеет ввиду заявление о военнопленных).
Мы помним все, и наш нелегкий счет
До дней последних нам не подытожить.
Нас превращали и в рабочий скот,
Но просто не успели уничтожить.
Нас не успели умертвить трудом.
И на осколках памяти жестокой
Саднят- навечно выжженным тавром!-
Тех страшных дней кровавые уроки.
(Из стихов Тризна Л.М.- бывшего узника немецких и советских лагерей для военнопленных)
Самым страшным итогом 2 Мировой войны стало резкое увеличение жертв среди мирного населения- впервые на каждого погибшего на поле боя солдата пришлось почти 3 погибших мирных жителя ( из Энциклопедии Второй Мировой войны, см. список литературы)Впервые в истории человечества была сформулирована и приведена в жизнь как государственная политика фашистской Германии по порабощению и уничтожению целых народов и государств.Эта политика осуществлялась и на территории самой Германии, и на территории ее союзников, и оккупированных ими государств. Концлагеря, гетто,тюрьмы, фильтрационные лагеря, маршевые колонны, подневольный труд, псевдомедицинские эксперименты, насильственная ассимиляция-только неполный перечень элементов этой политики. И вопреки человеческой морали,совести, вопреки международным конвенциям и соглашениям жертвами этой политики стали узники концлагерей и их семьи.
Анализ прошедших военных лет и воспоминания о них самих жертв фашизма позволяют увидеть их глазами пережитое, понять ужас их нечеловеческих страданий и осмыслить силу духа тех, кто , будучи «дважды распятыми» физически и морально не просто выжил, но и сохранил человеческое достоинство и желание жить и приносить пользу обществу, которое так жестоко с ними обошлось.
Досадно осознавать, что наше государство перед многими прошедшими « казематами смерти» узниками концлагерей так и не извинилось, пока они были живы, за несправедливое к ним отношение, ущемление их прав и свобод, за утрату ими доброго имени и увапжения к ним в обществе. А те, кто жив сегодня, их осталось очень малое количество, не окружены заботой правительства так, как заслуживают. Или хотя бы так, как это сделано в других странах, где бывшие узники фашистких лагерей являются национальными героями. ( см. приложение 3 «Паломничество в Бухенвальд»). Пенсия бывших узников концлагерей не дает им возможности жить не думая о финансовых трудностях.Она почти вся уходит на коммунальные платежи, медикаменты. Курортное лечение, поездки по стране и за рубеж не по карману многим. Среди бывших узников есть одинокие люди, уделом которых стали лишь воспоминания, а внимания к себе со стороны государства, которое они защищали, так и не дождались.
Литература и источники
1. Лялякин П.П. «Казематами смерти». - М, Мысль, 1996 г.
2. «Знак судьбы: Воспоминания и творчество жертв нацизма» под ред. Н.М. Фролова. - М., Мысль, 2001 г.
3. Россия. Полная энциклопедия. Иллюстрированный справочник. - М., Олма-пресс , 2005 г.
4. «Венок славы».Сб.соч. - М., Современник, 1991 г.
5. Школьная энциклопедия, том «История России. 20 век»., М, Олма-пресс, 2003 г.
6. Энциклопедия Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., М., Олма-пресс, 2005 г.
7.Великая Отечественная война. Справочник.- М., Просвещение, 1996 г.
8. МАБУФ, справочник под ред. Лялякина П.П., М. Мысль, 1996 г.
9. Архивные документы и материалы из семейных архивов Н.Ф. Шубина, И.А. Медведкова
10. Письма и фотографии из семейного архива Меркушиной Т.В.
11. Балис. Струога. Лес богов., М, Мысль, 1996 г.
Приложения:
Приложение 1- фотоматериалы к работе
Приложение 2- Ксерокопии карт фашистских концлагерей
Приложение 3 – Копии документов И.А.Медведкова, подтверждающие его пребывание в немецком концлагере - копии писем и документов из семейного архива Медведковых
Приложение 4 – Копии документов из семейного архива Шубина Н.Ф.
Приложение 5 – Копии писем из семейного архива Меркушиной Т.В.