Международная правозащитная ассоциация ILGA Europe ежегодно публикует рейтинг стран по уровню безопасности и комфорта для нетрадиционной сексуальной ориентации. Последнее место в нем традиционно занимает патриархальный Азербайджан, где, по словам участников опроса, убийства и самоубийства геев на почве травли — обычное явление. В частности, в 2014 году лидер местных защитников прав ЛГБТ покончил с собой из-за затяжного конфликта с родственниками.
Россия в рейтинге идет сразу перед Азербайджаном, занимая 48-е место из 49. Помимо официально запрещенной пропаганды ЛГБТ, существуют и неофициальные запреты от общества, которые тем более многочисленны и опасны, чем дальше от просвещенной столицы удаляются россияне нетрадиционной ориентации. Нюансами жизни в маленьком патриархальном городке на юге России, где сильны казачьи традиции и чувствуется близость кипучего горного темперамента, с нами поделился Владимир.
— Расскажите про город, в котором вы родились и выросли.
— Не буду стесняться его назвать — это Новочеркасск, город с древней казачьей историей и замшелой патриархальностью, которую часто путают с маскулинностью. Бутиков с казачьими шапками здесь примерно столько же, сколько магазинов Adidas.
На самом деле, город не такой уж маленький, но он расположен близко к городу-миллионнику, поэтому вся интеллигенция и средний класс работают именно там (в Ростове-на-Дону), а в родном городе появляются постольку-поскольку: поужинать и поспать. На постоянной основе в городе живут типичные суровые ребята, про которых в Москве и Петербурге перестали шутить еще лет пять или семь назад.
Недавно слышал в юмористической передаче вопрос с издевкой, намекающий на баянистые шутки другого комика: «Когда вы в последний раз видели гопника на улице?» С легкостью могу ответить. Пятнадцать минут назад, когда выходил за сигаретами, да не одного — а целую стаю.
Если честно, больше и не знаю, что рассказать про Новочеркасск. Он запоминается всем только тем, что тут казачья столица России и что в 1962 году посреди города расстреляли рабочих на забастовке. Все новочеркассцы стали известными только после того, как отсюда уехали. Только один человек стал известен, когда сюда, наоборот, приехал, — Андрей Чикатило. Думаю, это позволяет прикинуть общую картину.
— Много ли в Новочеркасске геев?
— Открытых — очень мало. Сообщества геев не существует вообще, а жалкое его подобие не насчитывает и пары десятков экспериментирующих подростков. Людей в сознательном возрасте вообще нет. Я учусь на психолога и уверен, что они либо давно уехали, либо подавлены настолько, что боятся признать свою ориентацию.
В прошлом году СМИ муссировали новость, что в Новочеркасске якобы пройдет гей-парад из 300 участников. Смех, да и только! Не знаю, кто его хотел проводить и с какими целями, подозреваю, что просто ловили геев «на живца». Но организаторы явно не в курсе ситуации. Никогда столько открытых геев в патриархальном городке не наберется, а если уж и будет, то они не такие дурачки, чтобы свои задницы под казачьи нагайки подставлять прилюдно на площади.
У меня две версии, доказать ни одну не смогу, так что считайте их оценочными суждениями. Либо хотели народ от чего-то отвлечь, чтобы он повозмущался и не обратил внимания на горящие в городе трамваи и забитые ливневки. Либо это сама Организация по защите геев надеялась словить хайпа, привлечь настоящих геев, чтобы их «добрые» новочеркассцы поприветствовали на параде, а защитники бы потом, так сказать, побои сняли, зафиксировали и выпросили под это дело грант из-за бугра. На Кавказе уже были такие штучки, хорошо работают!
Разумеется, никакого гей-парада не было, дураков не нашлось. А вот скрытых геев, я думаю, не так уж мало.
— Почему вы так думаете?
— Это же в природе человеческой заложено. Статистики внятной и общей до сих пор не существует, но практика показывает, что в мире — 7–15 % геев. Значит, и у нас столько же с биологической точки зрения, просто социальные условия не дают им раскрыться. Да и страшно. У нас же до сих пор многие врачи спокойно признают гомосексуальность болезнью, от которой можно и нужно лечить медикаментозно и запиранием в четырех стенах. И это не говоря уже об отношении окружающих и семьи.
В 2016 году я видел неуклюжую шутку, в которой, как и во всякой шутке, есть доля правды. Я про «Гей-локатор», для которого гомофобные ребята написали простой алгоритм: искали по открытым источникам, сколько в городе делается запросов на порно и сколько на гей-порно, а потом примерно прикидывали, сколько в городе гомосексуалистов.
Грубая штука и очень злая, но я уверен, что они не так уж сильно промахнулись, просто посчитали всех латентных и зажатых геев в том числе. Как раз где-то процентов 5 и получилось.
— В крупных городах такая же ситуация?
— Для геев крупные и мелкие города — два параллельных мира. И это я сейчас даже не про Москву и Питер говорю, а просто про любые крупные. Мне в Ростове уже намного свободнее дышится, я в нем учусь и живу в общежитии. Можно найти свою компанию, партнера. Я открытый гей, своей ориентацией каждому встречному-поперечному в лицо не тыкаю, но предпочитаю большинству знакомых о ней сообщить. Это сознательный выбор, хотя и не самый безопасный.
В маленьком городке не то что гей-клуба ни одного нет или места для тусовки, так даже и по соцсетям никогда никого не найдешь. Не принято, и всё тут. Хочешь устраивать личную гомосексуальную жизнь — езжай в ближайший крупный город, как в сельсовет за продуктами.
А столицы — это даже не другой мир, а другая вселенная. Вот мы недавно со знакомым геем из Москвы списывались.
Он говорит: «Знаешь, Володя, у меня така-а-ая большая проблема! Боюсь рассказать в одной компашке, что я гей, вдруг они будут меня постоянно шуточками шеймить…» Вот ведь проблема! Здесь страшно рассказать в любой компании, что ты гей, потому что за это могут ноги переломать.
Хотя, с другой стороны, и в столичных городах тоже много насилия от радикально настроенных гомофобов. По «ВКонтакте» недавно гуляла история о том, как в Санкт-Петербурге один деревянный лоб набрал компашку таких же дуболомов, вычислял по соцсетям представителей ЛГБТ-сообщества и встречал у парадного подъезда с тумаками. На страничке поставил надпись: «Мое обещание в новом году — перебить всех ЛГБТшников и очистить родной город от этих мразей». Всё — по саморазвитию и канонам тайм-менеджмента. Самое обидное, что ему за эти слова никогда ничего не будет, а он ведь даже девушек избивал со своей компашкой.
— Кстати, про девушек. Как в небольших городках относятся к лесбиянкам?
— Что интересно, ситуация с ними немного другая. Наверное, причина в патриархальности и узости мышления, но тут этот минус волшебным образом превращается в плюс. Поясняю: лесбиянкам в традиционно настроенных городах живется легче, потому что их никто не воспринимает всерьез. Вот мужеложство — это грех, гадость, болезнь, разрушение духовных скреп. А ласкающие друг друга юные девы — не только любимая многими разновидность порно, но и просто пора экспериментов: что с этих дурочек возьмешь, женщина и так не совсем человек.
Я это вижу так, что в традиционно настроенном жестком обществе девушка выполняет поддерживающую роль. Это такой автомат, который убирает дом, рожает детей, готовит еду, так что плевать на ее внутренний мир и предпочтения. Пока она носит платьице, то пусть делает что хочет.
Хотя, конечно, бывает и нешутливое отношение к лесбиянкам, но обычно до травли или рукоприкладства дело не доходит. Не мужское же это дело и не казацкое — бабу бить, пока она тебе не жена.
— В казачьем городе сложнее быть открытым геем?
— Конечно, но дело не в самих казаках. Они просто являются символом общества, все еще живущего по домострою. В маленьких городках до сих пор всё идет по накатанной схеме: не служил — не мужик, баба должна сидеть дома у очага, дети должны слепо выполнять волю старших, пока не окажутся в жизненном тупике. Вот тогда можно уже бухать, жаловаться на жизнь, ненавидеть ее и всё окружающее. Я был в других провинциальных городках, и не только на юге, и везде та же самая картина.
В маленьком городе сложно скрыть то, что ты гей. Ты либо выбираешь шифроваться и заработаешь невроз еще в пубертате, либо будешь презираем как недочеловек. Все всё про всех знают, насколько тесны сообщества и сарафанное радио.
Мои родители при таком раскладе ничем от большинства не отличаются. Сразу решили, что я сломанный, бракованный. Сосредоточили все силы на младшем брате, делая упор на то, чтобы уж он-то точно вырос таким, как завещали деды. В армию вот скоро пойдет.
А на меня рукой махнули и при каждом удобном случае попрекают ориентацией, будто от нее происходят все мои проблемы в жизни. На одном полюсе — идеальные супермены-казаки, на другом — те, кого можно обзывать любыми словами.
— Вы подвергались насилию со стороны гомофобов?
— Случалось. За ориентацию получал по морде раза два или три, но, слава богу, не очень сильно. Сопротивления не оказывал, не нарывался, так что агрессоры быстро охладевали и уходили со словами вроде «незачем руки марать». С тех пор стараюсь все-таки аккуратнее свою открытость проявлять. А вообще, в Новочеркасске и просто так тебе могут лицо начистить, безо всякой привязки к ориентации. Тут проблема не в отсутствии толерантности, а в малой степени человечности и жутких условиях.
Я вообще считаю, что у нас так врагов из гомосексуалистов делают специально, чтобы было на ком злобу сосредоточить. Так ты кому-то в ухо дал, агрессию выместил и почувствовал себя сразу защитником древних традиций. А на деле ты зол потому, что всё вокруг плохо и тебе не нравится твоя жизнь.
У нас не надо, по моему мнению, вообще сейчас заморачиваться конкретно на проблеме прав геев. Нужно сначала общество «починить», избавить его от этой агрессии и нетерпимости ко всему.
Проблема не в том, что у нас не любят гомосексуалистов. Проблема в том, что у нас вообще всех не любят, кто хоть как-то выделяется. У меня есть знакомые, которых родственники и друзья изводили за совершенно неважные вещи: за вегетарианство, прическу, одежду или хобби.
Причем некоторых до такой степени затравливали, что им приходилось идти к психотерапевту. Повезло бы еще к нормальному при таком раскладе попасть! В провинции они далеко не всегда такие же целители разума, как в голливудских фильмах.
Идеальный человек не выделяется, всё делает так, как заведено. Если у него есть какие-то отличия, то он о них не заикается даже. Наверное, поэтому у нас так любят форму и униформу, а также всем известную формулу: «Занимайтесь чем угодно у себя за закрытыми дверями». Она действительно работает, я встречал пожилых уже геев на значительных должностях, про ориентацию которых все знают, но они о ней для протокола молчат в тряпочку, и никто против них ничего не имеет. А я вот не хочу молчать в тряпочку и притворяться, что я еще один кирпич в стене.
Мне не надо парада, ярких тряпок и макияжа, просто хотелось бы, чтобы другие признавали во мне обычного человека. Ведь это не запрет на ориентацию, это запрет на самовыражение.
Любое самовыражение, которое заставляет человека выделяться из толпы, делает его трудноконтролируемым. Неприемлемо!
К сожалению, пока у открытых геев в провинции один выход — дотерпеть до совершеннолетия, собрать вещички и отправиться в любой крупный город строить судьбу своими руками и искать компанию. Хорошо, если повезет в родном угле встретить понимающего человека, но мне кажется, что такие случаи — лишь исключения, подтверждающие правила.
А в Москве потом понаехавшие будут жаловаться, мол, в нерезиновой сплошные геи, которые себя выпячивают. Да, нас действительно непропорционально больше в крупных городах. Но если бы нас принимали на малой родине, многие оставались бы дома — если бы место рождения действительно было для нас домом.